Судебные решения, арбитраж
ЖСК (жилищно-строительный кооператив)
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Быстрова Г.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Рогачева И.А.
судей Нюхтилиной А.В. и Вологдиной Т.И.
при секретаре А.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Ж. на решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 30 января 2014 года по делу N 2-126/14 по иску Ж. к жилищно-строительному кооперативу N 795 и администрации Василеостровского района Санкт-Петербурга о признании права собственности на долю квартиры.
Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения представителей истца Р.В. и Р.С., поддержавших жалобу, и представителя администрации Василеостровского района Санкт-Петербурга К., просившей оставить обжалуемое решение без изменения, судебная коллегия
установила:
Ж. с 26.06.1972 г. по 14.02.1984 г. состоял в зарегистрированном браке с Н.И. (л.д. 17).
На основании ордера от 17.03.1975 г. Н.И. на семью из двух человек, с мужем Ж., была предоставлена двухкомнатная квартира по адресу: <адрес>, расположенная в жилом доме, принадлежащем ЖСК N 795 (л.д. 18), в которой Ж. был зарегистрирован по месту жительства с 20.08.1975 г. по 10.01.1986 г. (л.д. 19).
В декабре 1990 г., после прекращения брака, Н.И. была завершена выплата паевого взноса за указанную квартиру в общей сумме 6.977 руб. (л.д. 16, 67). В Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним информация о регистрации прав на этот объект недвижимости отсутствует (л.д. 32).
18.08.2010 г. Н.И. умерла (л.д. 15). После ее смерти наследственное дело не заводилось и никто из наследников по закону или по завещанию в установленный срок к нотариусу с заявлением о принятии наследства не обращался (л.д. 65).
Ж., указывая на свое участие в выплате пая за квартиру в период брака с Н.И., а также в последующий период его нахождения в местах лишения свободы (с сентября 1984 г. по 09.08.1991 г. - л.д. 86), когда он, по его утверждению, передавал Н.И. денежные средства через свою сестру С., обратился в суд с требованием о признании за ним ? доли в праве собственности на спорную квартиру как на его супружескую долю в общем имуществе супругов.
Решением Василеостровского районного суда от 30.01.2014 г. в удовлетворении иска Ж. отказано.
В апелляционной жалобе истец просит отменить вынесенное судом решение, считая его необоснованным и не соответствующим нормам материального права, и принять новое решение об удовлетворении его иска.
Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие представителя ЖСК N 795, который извещен о времени и месте заседания суда апелляционной инстанции (л.д. 112, 115), о причине неявки своего представителя не сообщил.
Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции указал на недоказанность участия истца в выплате паевого взноса за спорную квартиру.
Однако с данным выводом полностью согласиться нельзя, поскольку из материалов дела следует, что часть паевых взносов вносилась в период брака Ж.В.П. и Н.И.
В силу п. 1 ст. 33 и ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности; имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью; к такому имуществу относятся, в частности, приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, паи, любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. Аналогичное положение содержалось в ст. 20 Кодекса о браке и семье РСФСР (1969 г.), действовавшего до 01.03.1996 г., т.е. в период, когда был выплачен пай.
Исходя из приведенных положений закона, а также ст. 120 Жилищного кодекса РСФСР (1983 г.) и разъяснений, содержавшихся в пунктах 23 - 26 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11.10.1991 г. N 11 "О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел по спорам между гражданами и жилищно-строительными кооперативами", пай и паенакопления в жилищно-строительном кооперативе могли признаваться общим совместным имуществом супругов, если были приобретены в период брака.
Как было указано в пункте 26 вышеназванного Постановления, по иску одного из супругов (бывших супругов) суд может признать за ним право на определенную часть паенакопления, являющегося их общим совместным имуществом, без раздела жилого помещения. Такое требование может быть разрешено судом и в бракоразводном процессе, если по делу выносится решение о расторжении брака.
Таким образом, паенакопления, внесенные в период брака Ж.В.П. и Н.И., могли признаваться их общим имуществом, независимо от того, кто из супругов осуществлял паевые взносы и являлся членом ЖСК, и Ж. мог претендовать на часть этих паенакоплений.
Что касается доводов Ж. о его последующем участии в выплате паевого взноса за квартиру, то они подтверждены только показаниями свидетеля С. (сестры истца).
Между тем, поскольку право собственности на квартиру производно от права на паенакопления, свидетельские показания по смыслу положений ст. 161 и 162 Гражданского кодекса Российской Федерации в данном случае являются недопустимым доказательством для установления обстоятельств внесения паевых взносов.
В связи с этим не может быть принят во внимание довод апелляционной жалобы о том, что суд должен был положить в основу своих выводов показания свидетеля С. и необоснованно поставил их под сомнение
Вместе с тем, независимо от принадлежности истцу права на часть паенакоплений, внесенных в период брака с Н.И., суд правильно отказал в удовлетворении исковых требований в полном объеме, применив к ним исковую давность, о чем было заявлено администрацией Василеостровского района Санкт-Петербурга (л.д. 79, 90), которая является надлежащим ответчиком по спору в связи с отсутствием у Н.И. наследников, принявших наследство, ввиду чего ее имущество считается выморочным, а ее права перешли в порядке наследования к Санкт-Петербургу (ст. 1151 ГК РФ).
Разрешая вопрос о применении исковой давности, суд правильно исходил из того, что требования Ж. связаны с разделом общего имущества супругов.
Частью 3 статьи 21 КоБС РСФСР было установлено, что срок исковой давности по требованию о разделе имущества, являющегося совместной собственностью разведенных супругов, составляет три года. Аналогичная норма содержится в пункте 7 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации, действующего с 01.03.1996 г.
В силу ст. 10 КоБС РСФСР течение срока исковой давности начинается со времени, указанного в соответствующей статье настоящего Кодекса, а если это время не указано, то со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Исходя из этого в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.02.1973 г. N 3 "О некоторых вопросах, возникших в практике применения судами Кодекса о браке и семье РСФСР" было разъяснено, что течение установленного ст. 21 КоБС РСФСР трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью разведенных супругов, следует исчислять не со времени прекращения брака (дня регистрации развода в книге записи актов гражданского состояния), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ст. 10 КоБС РСФСР).
После введения в действие Семейного кодекса РФ указанное правило продолжает действовать и аналогичное разъяснение содержится в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака".
Учитывая, что право собственности на кооперативную квартиру производно от права на внесенный за нее пай, а выплаченные в период брака паевые взносы являются общим совместным имуществом супругов, требование Ж. по существу связано с определением долей в паенакоплениях.
Из разъяснений, приведенных в пункте 10 вышеназванного Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11.10.1991 г. N 11, следовало, что квартира в доме кооператива может принадлежать на праве общей собственности, если, например, паевой взнос за нее был выплачен супругами во время брака, либо на праве общей долевой собственности, когда право на квартиру перешло к двум и более наследникам.
Указанные разъяснения позволяли признать право собственности на квартиру в доме ЖСК не только за членом кооператива, но и за иным лицом, имеющим право на паенакопления.
В настоящее время такая возможность прямо предусмотрена пунктом 4 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или иного потребительского кооператива, другие лица, имеющие право на паенакопления, полностью внесшие свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное помещение, предоставленное этим лицам кооперативом, приобретают право собственности на указанное имущество.
Таким образом, обладая правом на паенакопления, внесенные в ЖСК N 795 за спорную квартиру, Ж. после полной выплаты пая мог приобрести право собственности на эту квартиру, однако, поскольку в браке с Н.И. он к этому моменту не состоял, возникновение у него права собственности зависело от определения за ним той или иной доли паенакоплений, чего сделано не было.
С настоящим иском Ж. обратился в суд только в июле 2013 г., требований о разделе паенакоплений ранее также не заявлял.
Как следует из материалов дела, Н.И. после расторжения брака использовала спорную квартиру самостоятельно как свою собственную: была там зарегистрирована по месту жительства с 22.08.1975 г. до своей смерти (л.д. 19).
Истец с 10.01.1986 г. регистрации по месту жительства в спорной квартире не имел, по его собственным объяснениям с сентября 1984 г. находился под арестом, 30.07.1985 г. был осужден и до 09.08.1991 г. находился в местах лишения свободы (л.д. 86).
После отбытия наказания Ж. с 22.08.1991 г. был постоянно зарегистрирован по месту жительства своей новой супруги Н.В. по адресу: <адрес> (л.д. 73), и в спорной квартире не проживал.
Плата за жилое помещение и коммунальные услуги по спорному адресу на истца не начислялась, в связи с чем его доводы о передаче денежных средств бывшей жене Н.И. на оплату коммунальных услуг и на содержание их совместного сына, умершего к настоящему времени, даже в случае доказанности этого обстоятельства могли бы свидетельствовать лишь об оказании им материальной помощи Н.И., а не об его участии в несении расходов по содержанию спорного жилого помещения. При этом каких-либо платежных документов и иных письменных доказательств, с достоверностью подтверждающих участие истца в оплате жилого помещения и коммунальных услуг, суду представлено не было. Кроме того, эти доводы вызывают сомнение с учетом того, что Н.И. умерла 18.08.2010 г., а о ее смерти истцу стало известно только в 2012 г. от председателя ЖСК N 795, разыскивавшего ее наследников в связи с образованием задолженности по квартирной плате после ее смерти.
Определяя момент начала течения срока исковой давности, следует учитывать, что факт прекращения брака в момент, когда пай в ЖСК не был полностью выплачен, и то обстоятельство, что после этого Н.И. продолжала вносить соответствующие платежи самостоятельно, влекли неопределенность в правовом положении Ж., а именно в объеме его прав на паенакопления, и создавали необходимость защиты его прав путем предъявления иска, направленного на их подтверждение.
Оставление паенакоплений в распоряжении Н.И. могло свидетельствовать и о фактически состоявшемся разделе имущества между супругами, поскольку законом не исключалась компенсация приходящейся на одного из супруга доли паенакоплений в денежной форме или за счет иного имущества.
Более того, с 01.07.1990 г. был введен в действие Закон СССР "О собственности в СССР" от 06.03.1990 г. N 1305-1, пунктом 2 статьи 7 которого впервые было предусмотрено, что член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или другого кооператива, полностью внесший свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное строение или помещение, предоставленные ему в пользование, приобретает право собственности на это имущество. Указанное обстоятельство также безусловно влекло для истца необходимость определения объема его прав в отношении жилого помещения, в котором он не проживал и которое оставалось в распоряжении его бывшей супруги.
При этом к моменту введения в действие указанного Закона истек трехлетний срок как с момента прекращения брака, так и с момента выбытия истца из спорной квартиры, в связи с чем не подлежит защите его право на часть паенакоплений, а значит, не может быть удовлетворено и производное требование о признании права собственности.
Кроме того, предусмотренный законом трехлетний срок исковой давности для требований супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут (ст. 10 КоБС РСФСР, п. 7 ст. 38 СК РФ), подлежит применению к требованиям о признании за одним из бывших супругов права собственности на имущество, как на зарегистрированное на имя другого, так и на находящееся в фактическом владении другого супруга, а также к требованиям об установлении общей долевой собственности на такое имущество.
Такой вывод согласуется с положением ст. 208 ГК РФ о том, что исковая давность не распространяется на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (статья 304).
Из него следует, что возможность защиты права собственности от нарушений, связанных с лишением владения, в том числе путем признания этого права, а также путем удовлетворения производного требования об установлении общей долевой собственности на имущество, находящееся в общей совместной собственности, ограничивается общим сроком исковой давности.
Предоставление бывшему супругу, лишенному владения совместно нажитым имуществом, возможности защищать свое право на него без ограничения каким-либо сроком ставило бы стороны в неравное положение, существенно ограничивая для второго супруга возможность доказывать наличие соглашения о разделе имущества и его содержание.
В силу пункта 1 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Под владением, как правило, понимается фактическое непосредственное господство над вещью, предполагающее полный контроль за ней, возможность беспрепятственного доступа к ней в любой момент и осуществления в отношении ее иных правомочий (по пользованию и распоряжению вещью).
Изложенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что после расторжения брака между Н.И. и Ж. последний был лишен владения спорной квартирой и не осуществлял иных правомочий, являющихся элементами права собственности, и при этом никогда не оспаривал право Н.И. владеть, пользоваться и распоряжаться этой квартирой в качестве ее собственника.
Таким образом, поскольку обращение истца в суд последовало почти через 30 лет после расторжения брака с Н.И. и оставления им спорной квартиры, и через 23 года после полной выплаты пая, суд пришел к обоснованному выводу о пропуске Ж. срока исковой давности, что в силу п. 2 ст. 199 ГК РФ является самостоятельным основанием к отказу в иске.
Учитывая изложенное, обжалуемое решение следует признать правильным, и оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 30 января 2014 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Ж. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOMOVODSTVO.RU | Теория и практика управления многоквартирным домом" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 27.05.2014 N 33-7412/2014 ПО ДЕЛУ N 2-126/2014
Разделы:ЖСК (жилищно-строительный кооператив)
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 мая 2014 г. N 33-7412/2014
Судья: Быстрова Г.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Рогачева И.А.
судей Нюхтилиной А.В. и Вологдиной Т.И.
при секретаре А.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Ж. на решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 30 января 2014 года по делу N 2-126/14 по иску Ж. к жилищно-строительному кооперативу N 795 и администрации Василеостровского района Санкт-Петербурга о признании права собственности на долю квартиры.
Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения представителей истца Р.В. и Р.С., поддержавших жалобу, и представителя администрации Василеостровского района Санкт-Петербурга К., просившей оставить обжалуемое решение без изменения, судебная коллегия
установила:
Ж. с 26.06.1972 г. по 14.02.1984 г. состоял в зарегистрированном браке с Н.И. (л.д. 17).
На основании ордера от 17.03.1975 г. Н.И. на семью из двух человек, с мужем Ж., была предоставлена двухкомнатная квартира по адресу: <адрес>, расположенная в жилом доме, принадлежащем ЖСК N 795 (л.д. 18), в которой Ж. был зарегистрирован по месту жительства с 20.08.1975 г. по 10.01.1986 г. (л.д. 19).
В декабре 1990 г., после прекращения брака, Н.И. была завершена выплата паевого взноса за указанную квартиру в общей сумме 6.977 руб. (л.д. 16, 67). В Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним информация о регистрации прав на этот объект недвижимости отсутствует (л.д. 32).
18.08.2010 г. Н.И. умерла (л.д. 15). После ее смерти наследственное дело не заводилось и никто из наследников по закону или по завещанию в установленный срок к нотариусу с заявлением о принятии наследства не обращался (л.д. 65).
Ж., указывая на свое участие в выплате пая за квартиру в период брака с Н.И., а также в последующий период его нахождения в местах лишения свободы (с сентября 1984 г. по 09.08.1991 г. - л.д. 86), когда он, по его утверждению, передавал Н.И. денежные средства через свою сестру С., обратился в суд с требованием о признании за ним ? доли в праве собственности на спорную квартиру как на его супружескую долю в общем имуществе супругов.
Решением Василеостровского районного суда от 30.01.2014 г. в удовлетворении иска Ж. отказано.
В апелляционной жалобе истец просит отменить вынесенное судом решение, считая его необоснованным и не соответствующим нормам материального права, и принять новое решение об удовлетворении его иска.
Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие представителя ЖСК N 795, который извещен о времени и месте заседания суда апелляционной инстанции (л.д. 112, 115), о причине неявки своего представителя не сообщил.
Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции указал на недоказанность участия истца в выплате паевого взноса за спорную квартиру.
Однако с данным выводом полностью согласиться нельзя, поскольку из материалов дела следует, что часть паевых взносов вносилась в период брака Ж.В.П. и Н.И.
В силу п. 1 ст. 33 и ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности; имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью; к такому имуществу относятся, в частности, приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, паи, любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. Аналогичное положение содержалось в ст. 20 Кодекса о браке и семье РСФСР (1969 г.), действовавшего до 01.03.1996 г., т.е. в период, когда был выплачен пай.
Исходя из приведенных положений закона, а также ст. 120 Жилищного кодекса РСФСР (1983 г.) и разъяснений, содержавшихся в пунктах 23 - 26 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11.10.1991 г. N 11 "О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел по спорам между гражданами и жилищно-строительными кооперативами", пай и паенакопления в жилищно-строительном кооперативе могли признаваться общим совместным имуществом супругов, если были приобретены в период брака.
Как было указано в пункте 26 вышеназванного Постановления, по иску одного из супругов (бывших супругов) суд может признать за ним право на определенную часть паенакопления, являющегося их общим совместным имуществом, без раздела жилого помещения. Такое требование может быть разрешено судом и в бракоразводном процессе, если по делу выносится решение о расторжении брака.
Таким образом, паенакопления, внесенные в период брака Ж.В.П. и Н.И., могли признаваться их общим имуществом, независимо от того, кто из супругов осуществлял паевые взносы и являлся членом ЖСК, и Ж. мог претендовать на часть этих паенакоплений.
Что касается доводов Ж. о его последующем участии в выплате паевого взноса за квартиру, то они подтверждены только показаниями свидетеля С. (сестры истца).
Между тем, поскольку право собственности на квартиру производно от права на паенакопления, свидетельские показания по смыслу положений ст. 161 и 162 Гражданского кодекса Российской Федерации в данном случае являются недопустимым доказательством для установления обстоятельств внесения паевых взносов.
В связи с этим не может быть принят во внимание довод апелляционной жалобы о том, что суд должен был положить в основу своих выводов показания свидетеля С. и необоснованно поставил их под сомнение
Вместе с тем, независимо от принадлежности истцу права на часть паенакоплений, внесенных в период брака с Н.И., суд правильно отказал в удовлетворении исковых требований в полном объеме, применив к ним исковую давность, о чем было заявлено администрацией Василеостровского района Санкт-Петербурга (л.д. 79, 90), которая является надлежащим ответчиком по спору в связи с отсутствием у Н.И. наследников, принявших наследство, ввиду чего ее имущество считается выморочным, а ее права перешли в порядке наследования к Санкт-Петербургу (ст. 1151 ГК РФ).
Разрешая вопрос о применении исковой давности, суд правильно исходил из того, что требования Ж. связаны с разделом общего имущества супругов.
Частью 3 статьи 21 КоБС РСФСР было установлено, что срок исковой давности по требованию о разделе имущества, являющегося совместной собственностью разведенных супругов, составляет три года. Аналогичная норма содержится в пункте 7 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации, действующего с 01.03.1996 г.
В силу ст. 10 КоБС РСФСР течение срока исковой давности начинается со времени, указанного в соответствующей статье настоящего Кодекса, а если это время не указано, то со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Исходя из этого в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.02.1973 г. N 3 "О некоторых вопросах, возникших в практике применения судами Кодекса о браке и семье РСФСР" было разъяснено, что течение установленного ст. 21 КоБС РСФСР трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью разведенных супругов, следует исчислять не со времени прекращения брака (дня регистрации развода в книге записи актов гражданского состояния), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ст. 10 КоБС РСФСР).
После введения в действие Семейного кодекса РФ указанное правило продолжает действовать и аналогичное разъяснение содержится в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака".
Учитывая, что право собственности на кооперативную квартиру производно от права на внесенный за нее пай, а выплаченные в период брака паевые взносы являются общим совместным имуществом супругов, требование Ж. по существу связано с определением долей в паенакоплениях.
Из разъяснений, приведенных в пункте 10 вышеназванного Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11.10.1991 г. N 11, следовало, что квартира в доме кооператива может принадлежать на праве общей собственности, если, например, паевой взнос за нее был выплачен супругами во время брака, либо на праве общей долевой собственности, когда право на квартиру перешло к двум и более наследникам.
Указанные разъяснения позволяли признать право собственности на квартиру в доме ЖСК не только за членом кооператива, но и за иным лицом, имеющим право на паенакопления.
В настоящее время такая возможность прямо предусмотрена пунктом 4 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или иного потребительского кооператива, другие лица, имеющие право на паенакопления, полностью внесшие свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное помещение, предоставленное этим лицам кооперативом, приобретают право собственности на указанное имущество.
Таким образом, обладая правом на паенакопления, внесенные в ЖСК N 795 за спорную квартиру, Ж. после полной выплаты пая мог приобрести право собственности на эту квартиру, однако, поскольку в браке с Н.И. он к этому моменту не состоял, возникновение у него права собственности зависело от определения за ним той или иной доли паенакоплений, чего сделано не было.
С настоящим иском Ж. обратился в суд только в июле 2013 г., требований о разделе паенакоплений ранее также не заявлял.
Как следует из материалов дела, Н.И. после расторжения брака использовала спорную квартиру самостоятельно как свою собственную: была там зарегистрирована по месту жительства с 22.08.1975 г. до своей смерти (л.д. 19).
Истец с 10.01.1986 г. регистрации по месту жительства в спорной квартире не имел, по его собственным объяснениям с сентября 1984 г. находился под арестом, 30.07.1985 г. был осужден и до 09.08.1991 г. находился в местах лишения свободы (л.д. 86).
После отбытия наказания Ж. с 22.08.1991 г. был постоянно зарегистрирован по месту жительства своей новой супруги Н.В. по адресу: <адрес> (л.д. 73), и в спорной квартире не проживал.
Плата за жилое помещение и коммунальные услуги по спорному адресу на истца не начислялась, в связи с чем его доводы о передаче денежных средств бывшей жене Н.И. на оплату коммунальных услуг и на содержание их совместного сына, умершего к настоящему времени, даже в случае доказанности этого обстоятельства могли бы свидетельствовать лишь об оказании им материальной помощи Н.И., а не об его участии в несении расходов по содержанию спорного жилого помещения. При этом каких-либо платежных документов и иных письменных доказательств, с достоверностью подтверждающих участие истца в оплате жилого помещения и коммунальных услуг, суду представлено не было. Кроме того, эти доводы вызывают сомнение с учетом того, что Н.И. умерла 18.08.2010 г., а о ее смерти истцу стало известно только в 2012 г. от председателя ЖСК N 795, разыскивавшего ее наследников в связи с образованием задолженности по квартирной плате после ее смерти.
Определяя момент начала течения срока исковой давности, следует учитывать, что факт прекращения брака в момент, когда пай в ЖСК не был полностью выплачен, и то обстоятельство, что после этого Н.И. продолжала вносить соответствующие платежи самостоятельно, влекли неопределенность в правовом положении Ж., а именно в объеме его прав на паенакопления, и создавали необходимость защиты его прав путем предъявления иска, направленного на их подтверждение.
Оставление паенакоплений в распоряжении Н.И. могло свидетельствовать и о фактически состоявшемся разделе имущества между супругами, поскольку законом не исключалась компенсация приходящейся на одного из супруга доли паенакоплений в денежной форме или за счет иного имущества.
Более того, с 01.07.1990 г. был введен в действие Закон СССР "О собственности в СССР" от 06.03.1990 г. N 1305-1, пунктом 2 статьи 7 которого впервые было предусмотрено, что член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или другого кооператива, полностью внесший свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное строение или помещение, предоставленные ему в пользование, приобретает право собственности на это имущество. Указанное обстоятельство также безусловно влекло для истца необходимость определения объема его прав в отношении жилого помещения, в котором он не проживал и которое оставалось в распоряжении его бывшей супруги.
При этом к моменту введения в действие указанного Закона истек трехлетний срок как с момента прекращения брака, так и с момента выбытия истца из спорной квартиры, в связи с чем не подлежит защите его право на часть паенакоплений, а значит, не может быть удовлетворено и производное требование о признании права собственности.
Кроме того, предусмотренный законом трехлетний срок исковой давности для требований супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут (ст. 10 КоБС РСФСР, п. 7 ст. 38 СК РФ), подлежит применению к требованиям о признании за одним из бывших супругов права собственности на имущество, как на зарегистрированное на имя другого, так и на находящееся в фактическом владении другого супруга, а также к требованиям об установлении общей долевой собственности на такое имущество.
Такой вывод согласуется с положением ст. 208 ГК РФ о том, что исковая давность не распространяется на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (статья 304).
Из него следует, что возможность защиты права собственности от нарушений, связанных с лишением владения, в том числе путем признания этого права, а также путем удовлетворения производного требования об установлении общей долевой собственности на имущество, находящееся в общей совместной собственности, ограничивается общим сроком исковой давности.
Предоставление бывшему супругу, лишенному владения совместно нажитым имуществом, возможности защищать свое право на него без ограничения каким-либо сроком ставило бы стороны в неравное положение, существенно ограничивая для второго супруга возможность доказывать наличие соглашения о разделе имущества и его содержание.
В силу пункта 1 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Под владением, как правило, понимается фактическое непосредственное господство над вещью, предполагающее полный контроль за ней, возможность беспрепятственного доступа к ней в любой момент и осуществления в отношении ее иных правомочий (по пользованию и распоряжению вещью).
Изложенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что после расторжения брака между Н.И. и Ж. последний был лишен владения спорной квартирой и не осуществлял иных правомочий, являющихся элементами права собственности, и при этом никогда не оспаривал право Н.И. владеть, пользоваться и распоряжаться этой квартирой в качестве ее собственника.
Таким образом, поскольку обращение истца в суд последовало почти через 30 лет после расторжения брака с Н.И. и оставления им спорной квартиры, и через 23 года после полной выплаты пая, суд пришел к обоснованному выводу о пропуске Ж. срока исковой давности, что в силу п. 2 ст. 199 ГК РФ является самостоятельным основанием к отказу в иске.
Учитывая изложенное, обжалуемое решение следует признать правильным, и оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 30 января 2014 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Ж. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOMOVODSTVO.RU | Теория и практика управления многоквартирным домом" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)