Судебные решения, арбитраж
Управление многоквартирным домом
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Настоящее обобщение подготовлено во исполнение Плана работы Четвертого арбитражного апелляционного суда на второе полугодие 2012 года и проведено в соответствии с Порядком организации работы по изучению и обобщению судебной практики в Четвертом арбитражном апелляционном суде, утвержденным приказом от 14 ноября 2011 года N 567.
Споры, связанные с применением антимонопольного законодательства, в Четвертом арбитражном апелляционном суде отнесены к специализации двух судебных составов - первого и четвертого.
Четвертым судебным составом судебной коллегии по рассмотрению споров, возникающих из административных правоотношений, рассматриваются следующие категории дел, связанных с применением антимонопольного законодательства:
- 29.2 - об оспаривании антимонопольными органами ненормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления;
- 31.1.1 - об оспаривании ненормативных правовых актов антимонопольных органов;
- 32.1.3 - об оспаривании решений антимонопольных органов о привлечении к административной ответственности;
- 32.2.6 - о привлечении к административной ответственности за злоупотребление доминирующим положением на товарном рынке;
- 32.2.7 - о привлечении к административной ответственности за заключение ограничивающих конкуренцию соглашений, недобросовестную конкуренцию.
За период с 2009 года по первое полугодие 2012 года прослеживается тенденция к увеличению публично-правовых споров, связанных с оспариванием ненормативных правовых актов антимонопольных органов (категория 31.1.1), что наглядно видно из таблицы:
В то же время, начиная с 2010 года, уменьшается количество споров, связанных с оспариванием антимонопольными органами ненормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления (категория 29.2).
Количество дел об оспаривании решений антимонопольных органов о привлечении к административной ответственности (категория 32.1.3) в 2010 году по сравнению с 2009 годом возросло в пять раз, но затем, в 2011 и первом полугодии 2012 года, практически не изменялось.
Для настоящего обзора выбраны наиболее интересные (с точки зрения фактических обстоятельств и вопросов правоприменения) дела за период с 2011 года по первое полугодие 2012 года.
В то же время необходимо учитывать, что Федеральным законом от 06.12.2011 N 401-ФЗ в Закон о защите конкуренции внесены значительные изменения и дополнения (так называемый "третий антимонопольный пакет"), вступившие в силу с 6 января 2012 года, в связи с чем некоторые из сформированных Четвертым арбитражным апелляционным судом правовых подходов могут быть подвергнуты корректировке.
1. Заключение управляющей организацией агентского договора с платежным агентом, предметом которого является прием платежей от физических лиц (собственников жилых помещений) в счет оплаты коммунальных услуг, не является нарушением пункта 5 части 1 статьи 11 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) и не свидетельствует о навязывании собственникам жилых помещений невыгодных условий.
ОАО АК "Якутскэнерго" и ООО Управляющая компания по обслуживанию жилого фонда "ЖКХ Губинский" обратились в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Республике Саха (Якутия) о признании недействительными решения от 30 июня 2011 года и предписания от 30 июня 2011 года по делу N 02-44/11А о нарушении антимонопольного законодательства.
Названным решением антимонопольный орган признал ОАО АК "Якутскэнерго" и Управляющую организацию нарушившими пункт 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции (нарушение выразилось в заключении ограничивающего конкуренцию соглашения, имеющего своим результатом навязывание контрагентам условий договора, невыгодных для них и или не относящихся к предмету договора). По мнению антимонопольного органа, в условиях неисполнения Управляющей организацией обязанности представления в адрес плательщиков платежных документов (что приводит к фактической невозможности выбора плательщиками иных способов оплаты жилищно-коммунальных услуг), заключение агентского договора, предусматривающего право платежного агента (ОАО АК "Якутскэнерго") взимать с плательщика агентское вознаграждение, размер которого заранее определен принципалом и агентом, приводит к ущемлению прав жильцов многоквартирных домов, а именно к навязыванию им невыгодных условий оплаты жилищно-коммунальных услуг - оплаты агентского вознаграждения в размере 1,5%, с которым сами жильцы многоквартирного дома не согласны и считают незаконным.
Решением суда первой инстанции от 8 декабря 2011 года в удовлетворении заявленных требований отказано.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 18 апреля 2012 года решение суда первой инстанции отменено, заявленные требования удовлетворены.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Согласно части 7 статьи 155 ЖК РФ собственники помещений в многоквартирном доме, в котором не созданы товарищество собственников жилья либо жилищный кооператив или иной специализированный потребительский кооператив и управление которым осуществляется управляющей организацией, плату за жилое помещение и коммунальные услуги вносят этой управляющей организации.
На основании части 15 статьи 155 ЖК РФ управляющая организация вправе осуществлять расчеты с нанимателями жилых помещений государственного и муниципального жилищных фондов и собственниками жилых помещений и взимать плату за жилое помещение и коммунальные услуги при участии платежных агентов, осуществляющих деятельность по приему платежей физических лиц, а также банковских платежных агентов, осуществляющих деятельность в соответствии с законодательством о банках и банковской деятельности.
Деятельность по приему платежей физических лиц, осуществляемая платежными агентами, регулируется одноименным Федеральным законом от 03.06.2009 N 103-ФЗ.
Частью 1 статьи 3 Закона N 103-ФЗ предусмотрено, что под деятельностью по приему платежей физических лиц признается прием платежным агентом от плательщика денежных средств, направленных на исполнение денежных обязательств перед поставщиком по оплате товаров (работ, услуг), в том числе внесение платы за жилое помещение и коммунальные услуги в соответствии с ЖК РФ, а также осуществление платежным агентом последующих расчетов с поставщиком.
При этом к поставщикам относятся, в том числе, юридические лица, которым вносится плата за жилое помещение и коммунальные услуги в соответствии с ЖК РФ; к плательщикам - физические лица, осуществляющие внесение платежному агенту денежных средств в целях исполнения денежных обязательств физического лица перед поставщиком; к платежным агентам - юридические лица, за исключением кредитной организации, осуществляющие деятельность по приему платежей физических лиц; к операторам по приему платежей - юридические лица, заключившие с поставщиком договор об осуществлении деятельности по приему платежей физических лиц (статья 2 Закона N 103-ФЗ).
Из статьи 4 Закона N 103-ФЗ следует, что обязательным условием для осуществления приема платежей является наличие соответствующего договора между оператором по приему платежей и поставщиком. В соответствии с таким договором оператор по приему платежей вправе от своего имени или от имени поставщика и за счет поставщика осуществлять прием денежных средств от плательщиков в целях исполнения денежных обязательств физического лица перед поставщиком, а также обязан осуществлять последующие расчеты с поставщиком в установленном указанным договором порядке.
Таким образом, заключение между ОАО АК "Якутскэнерго" и Управляющей организацией агентского договора об осуществлении деятельности по приему платежей физических лиц, направленных на исполнение денежных обязательств перед поставщиком по оплате товаров (работ, услуг), не противоречит действующему законодательству. Более того, право управляющей организации осуществлять расчеты с собственниками жилых помещений и взимать плату за жилое помещение и коммунальные услуги при участии платежных агентов, прямо предусмотрено частью 15 статьи 155 ЖК РФ.
На основании пункта 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей до 6 января 2012 года) запрещаются соглашения между хозяйствующими субъектами или согласованные действия хозяйствующих субъектов на товарном рынке, если такие соглашения или согласованные действия приводят или могут привести к навязыванию контрагенту условий договора, невыгодных для него или не относящихся к предмету договора (необоснованные требования о передаче финансовых средств, иного имущества, в том числе имущественных прав, а также согласие заключить договор при условии внесения в него положений относительно товаров, в которых контрагент не заинтересован, и другие требования).
Между тем, заключенный между ОАО АК "Якутскэнерго" и Управляющей организацией агентский договор не содержит положений, которые навязывают контрагенту условия договора, невыгодные для него или не относящихся к предмету договора, а также положений, которые предусматривают согласованные действия по созданию ограничения конкуренции на рынке оказания услуг по приему платежей физических лиц за жилищно-коммунальные услуги г. Якутска.
При этом судом апелляционной инстанции учтено, что стороны агентского договора не воспользовались правом, предусмотренным пунктом 1 статьи 1007 ГК РФ, и не включили в него обязательство принципала (Управляющей организации) не заключать аналогичных агентских договоров с другими платежными агентами, действующими на территории г. Якутска.
В материалах дела не имеется каких-либо доказательств, что иным платежным агентам, изъявившим желание заниматься сбором платежей за жилищно-коммунальные услуги, оказываемые Управляющей организацией, было отказано в заключении соответствующих договоров. Напротив, Управляющей организацией было заключено еще два аналогичных агентских договора с иными платежными агентами (банками).
Кроме того, жильцы многоквартирных домов, осуществляющие платежи за жилищно-коммунальные услуги, не являются стороной агентского договора, то есть не могут быть признаны контрагентами в смысле пункта 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции.
Осуществляемый жильцами многоквартирных домов платеж в размере 1,5% от суммы платы за жилищно-коммунальные услуги является вознаграждением платежному агенту, взимание которого предусмотрено статьей 3 Закона N 103-ФЗ, а не частью платы за жилищно-коммунальные услуги.
Суд апелляционной инстанции также отметил, что при толковании условий агентского договора, действий Управляющей организации и платежного агента позиция антимонопольного органа о нарушении последними требований пункта 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции во многом строится на том, что Управляющая организация не исполняет обязанности, предусмотренные пунктами 37, 38 и 40 Правил предоставления коммунальных услуг и договорами управления многоквартирным домом, а именно - не представляет жильцам многоквартирных домов платежные документы с указанием в них своих банковских реквизитов, что приводит к фактической невозможности выбора жильцами иных способов оплаты жилищно-коммунальных услуг (наличными денежными средствами, через банки, почтовыми переводами).
Между тем, неисполнение либо ненадлежащее исполнение Управляющей организацией своих обязанностей и нарушение ею прав жильцов не свидетельствует о нарушении антимонопольного законодательства.
Осуществление контроля за исполнением Управляющей организацией требований пунктов 37, 38 и 40 Правил предоставления коммунальных услуг, а также соблюдением прав жильцов многоквартирных домов как потребителей жилищно-коммунальных услуг, не относится к компетенции антимонопольного органа.
Такими полномочиями на территории Республики Саха (Якутия) обладают Управление Федеральной службы в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Саха (Якутия) и Государственная жилищная инспекция Республики Саха (Якутия).
В кассационном порядке постановление суда апелляционной инстанции не обжаловалось (дело N А58-4367/2011).
2. Осуществление государственного ветеринарного надзора в отношении продукции животного происхождения, подвергшейся промышленной или тепловой обработке (продовольственное сырье животного происхождения и пищевые продукты животного происхождения, изготовленные промышленным способом), а также выдача ветеринарных сопроводительных документов на такую продукцию, не является нарушением пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
ОГУ "Куйтунская станция по борьбе с болезнями животных" (далее - СББЖ) обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Иркутской области о признании недействительными решения от 21 февраля 2011 года N 78 и предписания от 21 февраля 2011 года N 54.
Правовым основанием для принятия данного решения послужил вывод антимонопольного органа о том, что с момента вступления в силу Постановления Правительства Российской Федерации от 14.12.2009 N 1009 "О порядке совместного осуществления Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации и Министерством сельского хозяйства Российской Федерации по нормативно-правовому регулированию в сфере контроля за качеством и безопасностью пищевых продуктов и по организации такого контроля" (далее - Постановление N 1009) продовольственное сырье животного происхождения, подвергшееся промышленной или тепловой обработке, пищевые продукты животного происхождения промышленного изготовления не являются объектами государственного ветеринарного надзора и не подлежат нормативно-правовому регулированию Минсельхозом России, поэтому Приказ последнего от 16.11.2006 N 422 должен применяться в части, не противоречащей указанному Постановлению. Сделав вывод о том, что действующим законодательством не предусмотрена выдача ветеринарных сопроводительных документов (ветеринарных свидетельств и справок) на указанные продовольственное сырье и пищевые продукты, а также осуществление в отношении такого сырья и пищевых продуктов государственного ветеринарного надзора, антимонопольный орган признал действия СББЖ по выдаче после 26 декабря 2009 года ветеринарных сопроводительных документов являются нарушением требований пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
Решением суда первой инстанции от 20 июня 2012 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 30 августа 2012 года, заявленные СББЖ требования удовлетворены ввиду следующего.
Согласно пункту 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) федеральным органам исполнительной власти, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления, иным осуществляющим функции указанных органов органам или организациям запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, за исключением предусмотренных федеральными законами случаев принятия актов и (или) осуществления таких действий (бездействия). В частности, запрещается необоснованное препятствование осуществлению деятельности хозяйствующими субъектами, в том числе путем установления не предусмотренных законодательством Российской Федерации требований к товарам или к хозяйствующим субъектам.
Из приведенной нормы следует, что любые действия (бездействие) перечисленных субъектов, обладающих теми или иными властными полномочиями, результатом которых является или может являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции, если только необходимость совершения таких действий (бездействия) прямо не предусмотрена федеральными законами, являются недопустимыми.
При этом обязанность доказывать в арбитражном суде факт нарушения требований части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции возлагается на антимонопольный орган (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 31 мая 2011 года N 13371/10).
Частью 2 статьи 19 Федерального закона от 02.01.2000 N 29-ФЗ "О качестве и безопасности пищевых продуктов" предусмотрено, что индивидуальные предприниматели и юридические лица, осуществляющие хранение, перевозки пищевых продуктов, материалов и изделий, обязаны соблюдать требования нормативных документов к условиям хранения и перевозок пищевых продуктов, материалов и изделий и подтверждать соблюдение таких требований соответствующими записями в товарно-сопроводительных документах.
Правила организации работы по выдаче ветеринарных сопроводительных документов утверждены Приказом Минсельхоза России от 16.11.2006 N 422 (далее - Правила N 422).
Согласно пункту 1.1 Правил N 422 они являются обязательными для исполнения должностными лицами, уполномоченными осуществлять оформление и выдачу ветеринарных сопроводительных документов, юридическими лицами любой организационно-правовой формы и гражданами, занятыми содержанием, ловлей, добычей животных (в том числе птиц, рыб (других гидробионтов), пчел), а также производством, заготовкой, переработкой, перевозкой, хранением и реализацией продукции животного происхождения, кормов и кормовых добавок.
В соответствии с пунктом 1.3 Правил N 422 все грузы, перечисленные в Приложении N 19 к этим Правилам, в том числе мясные продукты, мясо птицы и продукты их переработки (пункты 2.1 и 2.4) должны сопровождаться ветеринарным свидетельством формы N 2 в случаях перевозки грузов за пределы района (города) по территории Российской Федерации, либо ветеринарной справкой формы N 4, в случаях перевозки грузов в пределах района (города).
В обоснование своей позиции о нарушении СББЖ требований пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции антимонопольный орган в оспариваемом решении указал также, что груз без ветеринарных сопроводительных документов не подлежит приему для переработки и реализации, но принимается для изолированного хранения до предъявления ветеринарных сопроводительных документов.
Однако подобное требование установлено пунктом 3.5 Правил N 422, то есть нормативным правовым актом, и применяется вне зависимости от совершения или несовершения СББЖ действий по выдаче ветеринарных сопроводительных документов. Иными словами, даже если учреждение ветеринарии и не будет оказывать услуги по выдаче ветеринарных сопроводительных документов (то есть исполнит предписание антимонопольного органа), хозяйствующие субъекты все равно будут обязаны соблюдать указанное требование при осуществлении деятельности, связанной с оборотом продовольственного сырья животного происхождения и пищевых продуктов.
Равным образом, необоснованной признана и позиция антимонопольного органа о том, что СББЖ осуществляет действия по включению в перечень грузов, подлежащих сопровождению ветеринарными сопроводительными документами продовольственного сырья животного происхождения, подвергшегося промышленной или тепловой обработке, и пищевых продуктов животного происхождения, поскольку перечень грузов, подлежащих сопровождению ветеринарными сопроводительными документами, нормативно установлен в Приложении N 19 к Правилам N 422.
В связи с изложенным само по себе оформление СББЖ ветеринарных сопроводительных документов не может препятствовать предпринимательской деятельности и ущемлять интересы хозяйствующих субъектов, занимающихся производством, заготовкой, переработкой, перевозкой, хранением и реализацией продукции животного происхождения.
Постановление N 1009 не вносит изменений в нормы Закона РФ "О ветеринарии", Постановления Правительства Российской Федерации от 19.06.1994 N 706 "Об утверждении Положения о государственном ветеринарном надзоре в Российской Федерации", Постановления Правительства Российской Федерации от 30.06.2004 N 327 "Об утверждении Положения о Федеральной службе по ветеринарному и фитосанитарному надзору", определяющие понятие государственного ветеринарного надзора, предмет надзора и полномочия Россельхознадзора, а также не изменяет порядок организации работы по выдаче ветеринарных сопроводительных документов, которые в настоящее время оформляются на основании Правил N 422.
Кроме того, Постановлением N 1009 Роспотребнадзору и Россельхознадзору предписано организовать деятельность, требующую совместного участия в осуществлении контроля в области обеспечения качества и безопасности пищевых продуктов, в соответствии с совместными нормативными правовыми и иными актами Минздравсоцразвития и Минсельхоза России, изданными в рамках установленных полномочий.
Однако внесенные Приказом Минсельхоза России от 19.03.2010 N 84 (зарегистрирован в Минюсте России 13 апреля 2010 года N 16875) изменения коснулись лишь сроков выдачи ветеринарных сопроводительных документов (пункт 2.7) и сроков действия ветеринарных свидетельств и справок (пункт 3.8).
Поскольку до настоящего времени упомянутые выше положения Постановления N 1009 не реализованы, Минздравсоцразвития России и Минсельхозом России нормативные правовые акты не приведены в соответствие с Постановлением N 1009, то СББЖ не препятствовала деятельности хозяйствующих субъектов на рынке продовольственного сырья (продукции) животного происхождения, действовала в соответствии с требованиями законодательства в области ветеринарии и об обороте пищевых продуктов, а потому не допускала нарушение пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции (дела N А19-5130/2011, А19-8486/2011 и А19-8485/2011).
3. Издание органом местного самоуправления распоряжений, возлагающих на одну управляющую организацию обязанность передать техническую документацию на обслуживаемые многоквартирные дома другой управляющей организации, является нарушением требований части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
Администрация городского поселения "Хилокское" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Забайкальскому краю о признании недействительным решения от 24 мая 2011 года N 04-22-3557.
Из содержания данного решения антимонопольного органа следует, что нарушение требований части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции выразилось в принятии Администрацией восьми распоряжений об обязании ООО "Альянс" передать техническую документацию на обслуживаемые им многоквартирные дома другой управляющей организации (ООО "ЖЭУ Хилок"), что при наличии действующих договоров управления многоквартирными домами является необоснованным препятствованием деятельности хозяйствующему субъекту и приводит к ограничению конкуренции на рынке управления многоквартирными домами, а также к созданию условий для недобросовестной конкуренции между хозяйствующими субъектами.
Решением суда первой инстанции от 7 декабря 2011 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 2 марта 2012 года, в удовлетворении заявленного требования отказано, исходя из следующего.
Согласно пункту 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции органам местного самоуправления запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, за исключением предусмотренных федеральными законами случаев принятия актов и (или) осуществления таких действий (бездействия). В частности, запрещается необоснованное препятствование осуществлению деятельности хозяйствующими субъектами, в том числе путем установления не предусмотренных законодательством Российской Федерации требований к товарам или к хозяйствующим субъектам.
Из приведенной нормы следует, что любые акты и действия (бездействие) перечисленных субъектов, обладающих теми или иными властными полномочиями, результатом которых является или может являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции, если только необходимость принятия таких актов и совершения таких действий (бездействия) прямо не предусмотрена федеральными законами, являются недопустимыми.
В пункте 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июня 2008 года N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" указано, что при рассмотрении дел о признании недействующими или недействительными актов названных органов, о признании незаконными их действий (бездействия) по заявлениям антимонопольного органа, поданным в связи с нарушением части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции, арбитражные суды должны учитывать следующее: если антимонопольным органом доказано, что акты, действия (бездействие) приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, а соответствующим органом не указана конкретная норма федерального закона, разрешившая данному органу принять оспариваемый акт, осуществить действия (бездействие), заявленные требования подлежат удовлетворению.
Данная правовая позиция подлежит применению и при рассмотрении дел об оспаривании соответствующими органами решений антимонопольных органов.
Таким образом, в рассматриваемом случае на Администрации лежит обязанность по доказыванию того обстоятельства, что действующим законодательством предусмотрена возможность принятия органом местного самоуправления ненормативных правовых актов о понуждении одной управляющей организации передать техническую документацию на обслуживаемые ею многоквартирные дома (при наличии не расторгнутых в установленном порядке договоров управления такими домами) другой управляющей организации.
Между тем, ни в заявлении об оспаривании решения антимонопольного органа, ни в апелляционной жалобе соответствующих положений законодательства (за исключением ссылок на статьи 14, 161 и 162 ЖК РФ) приведено не было.
Однако ни одна из названных норм ЖК РФ не предоставляет органу местного самоуправления полномочия по принятию ненормативных правовых актов о понуждении одной управляющей организации передать техническую документацию на обслуживаемые ею многоквартирные дома другой управляющей организации.
На основании пункта 27 Правил содержания общего имущества, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 N 491, пунктов 27 и 32 Положения о разработке, передаче, пользовании и хранении инструкции по эксплуатации многоквартирного дома, утвержденного Приказом Минрегионразвития России от 01.06.2007 N 45, управляющие организации обязаны хранить техническую и иную документацию, относящуюся к обслуживаемым многоквартирным домам.
В соответствии с частью 10 статьи 162 ЖК РФ управляющая организация за тридцать дней до прекращения договора управления многоквартирным домом обязана передать техническую документацию на многоквартирный дом и иные связанные с управлением таким домом документы вновь выбранной управляющей организации, товариществу собственников жилья либо жилищному кооперативу или иному специализированному потребительскому кооперативу либо в случае непосредственного управления таким домом собственниками помещений в таком доме одному из данных собственников, указанному в решении общего собрания данных собственников о выборе способа управления таким домом, или, если такой собственник не указан, любому собственнику помещения в таком доме.
Перечень документов, включаемых в состав технической документации на многоквартирный дом, установлен пунктами 24 и 26 Правил содержания общего имущества, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 N 491, а также пунктами 1.5.1 - 1.5.3 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, утвержденных Постановлением Госстроя России от 27.09.2003 N 170.
В случае, если прежняя управляющая организация в нарушение требований части 10 статьи 162 ЖК РФ уклоняется от передачи новой управляющей организации, выбранной в установленном порядке, технической и иной документации, последняя вправе предъявить в арбитражный суд иск об обязании передать такую документацию.
Возможность предъявления подобных исков подтверждена в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 сентября 2011 года N 1089/11.
При этом орган местного самоуправления не вправе принуждать в административном порядке прежнюю управляющую организацию передать техническую и иную документацию новой управляющей организации.
В противном случае одна из управляющих организаций (в данном случае - новая) будет поставлена в заведомо преимущественное положение, что приведет к ограничению конкуренции и, как следствие, нарушению запретов, установленных частью 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
Применительно к рассматриваемому делу антимонопольным органом по результатам исследования и оценки протоколов внеочередных собраний собственников жилых помещений многоквартирных домов также сделан вывод о том, что договоры управления многоквартирными домами с ООО "Альянс" в предусмотренном частями 8.1 и 8.2 статьи 162 ЖК РФ порядке расторгнуты не были, поскольку соответствующий вопрос не был включен в повестку дня собраний.
Следовательно, при наличии действующих договоров управления многоквартирными домами у ООО "Альянс" отсутствовала обязанность по передаче технической документации другой управляющей организации, в связи с чем распоряжениями Администрации созданы необоснованные препятствования деятельности ООО "Альянс", следствием чего явилось ограничение конкуренции на рынке управления многоквартирными домами в г. Хилке, и создание условий для недобросовестной конкуренции между хозяйствующими субъектами.
Кроме того, антимонопольным органом было установлено, что на дату проведения ряда внеочередных собраний собственников жилых помещений многоквартирных домов (21 февраля 2010 года) вновь выбранная управляющая организация (ООО "ЖЭУ Хилок") еще не была зарегистрирована в качестве юридического лица (такая регистрация была произведена только 1 марта 2010 года). При этом председателем одного из собраний являлся глава Администрации г. Хилка, впоследствии издавший спорные распоряжения.
В кассационном порядке постановление суда апелляционной инстанции не обжаловалось (дело N А78-6709/2011).
4. Распространение ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации, в интервью должностного лица организации, подвергшемся сокращению и авторской обработке журналиста, не освобождает организацию от ответственности за нарушение требований части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции.
ОАО "МРСК Сибири" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС по Республике Бурятия о признании недействительным решения от 27 апреля 2011 года N 02-03/12-2011.
Согласно данному решению антимонопольного органа основанием для признания ОАО "МРСК Сибири" нарушившим требования части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции послужило опубликованное в газете "Новая Бурятия" интервью директора филиала этого общества Меделянова А.В., в котором было выражено мнение о неудовлетворительной деятельности территориальных сетевых организаций, за исключением указанных в интервью пяти крупных хозяйствующих субъектов.
Решением суда первой инстанции от 25 ноября 2011 года, оставленным в этой части без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 9 апреля 2012 года, в удовлетворении заявленного требования отказано.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации (пункт 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).
Российская Федерация является участником Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года, согласно статье 10.bis которой всякий акт, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах, считается актом недобросовестной конкуренции.
Такое понимание недобросовестной конкуренции было воспринято федеральным законодателем и нашло отражение в Законе о защите конкуренции (пункт 9 статьи 4 и статья 14), трактующих недобросовестную конкуренцию как деятельность, направленную на получение преимуществ, которая может противоречить не только законодательству и обычаям делового оборота, но и требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, что расширяет область судебного усмотрения в сфере пресечения недобросовестной конкуренции и связано с многообразием форм и методов недобросовестной конкуренции, не все из которых могут прямо противоречить законодательству или обычаям делового оборота.
В силу части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, в том числе путем распространения ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации.
Запрет на использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции установлен также пунктом 1 статьи 10 ГК РФ.
Распространение ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации, представляет собой действие хозяйствующего субъекта (группы лиц), направленное на дискредитацию конкурента. При квалификации таких действий в качестве акта недобросовестной конкуренции сведения, с помощью которых достигаются конкурентные преимущества, должны отвечать следующим условиям:
- - находиться в режиме распространения;
- - характеризоваться как ложные, неточные или искаженные;
- - нести в себе угрозу наступления неблагоприятных последствий для имущественной и (или) неимущественной сферы конкурента.
Легальное определение понятия "распространение информации" содержится в пункте 9 статьи 2 Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", согласно которому распространением информации признаются действия, направленные на получение информации неопределенным кругом лиц или передачу информации неопределенному кругу лиц.
В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснены способы распространения сведений, к которым отнесено, в частности, опубликование сведений в печати и распространение сведений в сети Интернет.
Под ложными сведениями следует понимать намеренно искаженные сведения, которые полностью или частично не соответствуют действительности; под неточными сведениями - сведения, которые частично не соответствуют действительности, но соответствуют представлениям распространяющего их лица; под искаженными сведениями - сведения, которые полностью не соответствуют действительности, но соответствуют представлениям распространяющего их лица.
Ложность, неточность или искаженность сведений, распространяемых в целях дискредитации конкурента в содержательном плане, может касаться как личности конкурента, так и сферы его предпринимательской деятельности.
В рассматриваемом случае распространение сведений осуществлено путем опубликования в газете "Новая Бурятия" (N 46 от 20 декабря 2010 года) под оглавлением "Пришло время наводить порядок!" интервью директора ОАО "МРСК Сибири" - "Бурятэнерго" Меделянова А.В.
Данное интервью было также размещено на сайте газеты "Новая Бурятия" в сети Интернет (www.newbur.ru).
Отвечая на вопрос журналиста "В чем заключается основная проблема территориальных сетевых организаций (ТСО)?", Меделянов А.В. указал, в том числе, следующее: "Сейчас в республике насчитывается около тридцати ТСО. Из них лишь несколько целенаправленно и профессионально занимаются электропередачей. Это "МРСК Сибири", "Улан-Удэ Энерго", ЛВРЗ, Селенгинский ЦКК и ВСЖД [...]. Это стабильные, надежные компании. Все остальные компании частные, многие из которых не могут гарантировать бесперебойность подачи электроэнергии потребителям. Мы против большого количества сетевых организаций по многим причинам. В том числе их наличие приводит к росту тарифов. Представим, что какое-то юридическое лицо берет в аренду участок сетей и начинает брать за это деньги. Это означает, что нужно набирать управленческий персонал: генеральный директор, главный бухгалтер, начальник ТТО, электромонтер и т.д. Соответственно возрастают и расходы, а значит и тарифы. Но при этом эти компании ничего не вкладывают в ремонт сетей, а только собирают деньги и получают прибыль. Это все равно, что взять в аренду километр федеральной трассы и брать деньги за проезд. Запретить в аренду эти сети невозможно. Юридическое лицо, у которого есть подстанция, сдает ее в аренду и получает за это арендную плату. Однако собственники почему-то не учитывают, что, выигрывая копейки, они теряют больше из-за роста тарифов. Кроме того, нет никакой гарантии, что эта компания сможет ликвидировать последствия аварийных ситуаций, которые могут возникнуть. Поэтому я хотел бы призвать собственников хорошо подумать, прежде чем заключать подобные договоры. Меня удивляет, когда сетевые компании, которые даже не имеют обученного персонала, приносят пачки договоров аренды, иногда даже липовых, на имущество МРСК [...]. Эти процессы мы намерены очень внимательно отслеживать. И не потому, что мы против конкуренции. Конкурировать можно с профессионалами, а здесь мы сталкиваемся в основном с проблемами. Во-первых, именно нам как крупнейшей сетевой компании придется перекрывать огрехи ТСО в случае кризиса [...]. Во-вторых, мы не заинтересованы в росте тарифов [...]. Компания "МРСК Сибири" неоднократно выходила на Президента Бурятии и на его зампредов. Мы показывали излишние доходы этих компаний и в этом году добились результатов. Недавно на совещании с зампредом Президента Бурятии Александром Чепиком было оговорено и внесено в протокол положение о том, что арендная плата для ТСО не должна превышать расходы на амортизацию оборудования. Нужно понимать, что тарифы должны быть экономически обоснованными. Поэтому мы специально проследим, чтобы в тарифах на 2010 - 2011 годы завышения тарифов не было".
Анализ указанного интервью проведен антимонопольным органом с точки зрения потенциальных арендодателей (собственников) объектов электросетевого хозяйства.
По результатам такого анализа антимонопольный орган пришел к обоснованному выводу о формировании у конечных потребителей после прочтения интервью Меделянова А.В. негативного отношения к деятельности территориальных сетевых организаций, за исключением указанных в интервью пяти крупных хозяйствующих субъектов.
При этом антимонопольным органом при вынесении решения принята во внимание не только собственная оценка интервью, но и учтены мнения относительно распространенной в интервью информации ряда территориальных сетевых организаций (ООО Производственный центр "Байкальская энергетическая компания", ООО "Электросетевая компания", ООО "Байкалэнерго", ООО "Бэстком").
Суд апелляционной инстанции, проанализировав приведенный выше отрывок из интервью (ответ на один из поставленных вопросов), согласился с такой его оценкой.
В частности, суд апелляционной инстанции отметил как общую негативную направленность высказываний должностного лица ОАО "МРСК Сибири" в отношении не упомянутых в интервью (то есть всех остальных) территориальных сетевых организаций, так и отдельные его высказывания (непрофессионализм таких организаций, возникающие от их деятельности проблемы, рост тарифов и т.д.).
Антимонопольный орган пришел к обоснованному выводу и о том, что в интервью Меделянова А.В. содержатся ложные, неточные и искаженные сведения, которые могут причинить убытки хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанести ущерб их деловой репутации.
Делая вывод о ложности, неточности и искаженности распространенных в интервью сведений, антимонопольный орган принял во внимание, в частности, такие обстоятельства, как наличие в штате территориальных сетевых организаций, не упомянутых в интервью, высокопрофессиональных специалистов по обслуживанию электросетевого хозяйства; наличие у этих организаций необходимых разрешительных документов (свидетельств) на осуществление работ по передаче электрической энергии; отсутствие взаимосвязи между ростом тарифов на электрическую энергию и большим количеством территориальных сетевых организаций (последнее обстоятельство подтверждено письмом Республиканской службы по тарифам от 12 апреля 2011 года N 04-14/0706).
Относительно доводов ОАО "МРСК Сибири" о том, что антимонопольным органом не доказано, что интервью Меделянова А.В. полностью соответствовало сказанному им на самом деле, поскольку интервью было подвергнуто журналистом газеты авторской обработке и сокращено на 50%, а многие высказывания Меделянова А.В. воспроизведены в опубликованном интервью не дословно (при этом первоисточник интервью не сохранен), текст опубликованного интервью с Меделяновым А.В. согласован не был, в интервью выражено личное субъективное мнение Меделянова А.В., а не общества, суд апелляционной инстанции указал следующее.
Из содержания интервью прямо следует, что Меделяновым А.В. была выражена не только собственная точка зрения, но и позиция ОАО "МРСК Сибири". В частности, в интервью указано, что "[...] Мы против большого количества сетевых организаций по многим причинам [...]. Эти процессы мы намерены очень внимательно отслеживать. И не потому, что мы против конкуренции. Конкурировать можно с профессионалами, а здесь мы сталкиваемся в основном с проблемами. Во-первых, именно нам как крупнейшей сетевой компании придется перекрывать огрехи ТСО в случае кризиса [...]. Во-вторых, мы не заинтересованы в росте тарифов [...]. Компания "МРСК Сибири" неоднократно выходила на Президента Бурятии и на его зампредов. Мы показывали излишние доходы этих компаний и в этом году добились результатов [...]. Нужно понимать, что тарифы должны быть экономически обоснованными. Поэтому мы специально проследим, чтобы в тарифах на 2010 - 2011 годы завышения тарифов не было".
Таким образом, употребляя в интервью личное местоимение "мы", Меделянов А.В. говорил не от собственного имени, а от имени ОАО "МРСК Сибири".
Именно ОАО "МРСК Сибири", а не гражданин Меделянов А.В., "неоднократно выходил на Президента Бурятии", а в случае кризиса "огрехи ТСО" придется перекрывать не гражданину и директору филиала Меделянову А.В., а обществу как крупнейшей сетевой компании.
В ответах на другие вопросы интервью Меделянов А.В. также использует личное местоимение "мы" и притяжательные местоимения "нас" и "нашей" (нашей компании).
Кроме того, анализируемое интервью, приуроченное ко Дню энергетика, предваряет указание должности Меделянова А.В. - директор филиала ОАО "МРСК Сибири" - "Бурятэнерго".
В пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 года N 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" указано, что сведения, содержащиеся в интервью должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций, учреждений, предприятий, органов общественных объединений, официальных представителей их пресс-служб, представляют собой ответ на запрос информации.
С учетом изложенного, в анализируемом интервью было выражено не субъективное мнение Меделянова А.В., а позиция ОАО "МРСК Сибири".
В пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 года N 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" разъяснено, что не может признаваться цензурой адресованное непосредственно журналисту требование должностного лица предварительно согласовывать исходный текст интервью (расшифровки), взятого у этого лица. При этом выдвижение соответствующего требования является правом интервьюируемого лица, обязательность такого предварительного согласования не установлена. Если автором статьи, заметки и т.п., подготовленных на основе интервью, является журналист, а не интервьюируемый, то в средстве массовой информации возможно осуществление редактирования исходного текста интервью для создания вышеуказанных произведений, не допуская при этом искажения его смысла и слов интервьюируемого. В случаях, если должностное лицо само является автором статьи, заметки и т.п., то адресованное непосредственно редакции, главному редактору средства массовой информации требование предварительно согласовывать указанные материалы нельзя считать цензурой, поскольку такое требование является формой реализации права автора на неприкосновенность произведения и защиту произведения от искажений.
В пункте 23 этого же Постановления указано, что дословное воспроизведение выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов предполагает такое цитирование, при котором не изменяется смысл высказываний, сообщений, материалов, их фрагментов и слова автора передаются без искажения. При этом необходимо иметь в виду, что в ряде случаев противоречащие контексту, но совершенно точно процитированные фрагменты выступлений, сообщений, материалов могут иметь смысл, прямо противоположный тому, который придавался им в выступлении, сообщении, материале. Если при воспроизведении выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов в средстве массовой информации в них были внесены какие-либо изменения и комментарии, искажающие смысл высказываний, то редакция средства массовой информации, главный редактор, журналист не могут быть освобождены от ответственности на основании пунктов 4 и 6 части 1 статьи 57 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации".
В рассматриваемом случае согласование текста интервью происходило через электронную почту и пресс-службу. Официальных претензий к тексту интервью Меделянов А.В. не предъявлял.
Таким образом, с текстом опубликованного интервью Меделянов А.В. был предварительно ознакомлен и каких-либо возражений не представил.
После опубликования интервью ни Меделянов А.В., ни ОАО "МРСК Сибири" не потребовали от газеты "Новая Бурятия" опровержения, не воспользовались правом на ответ, не потребовали привлечения соответствующих лиц или средства массовой информации к ответственности, в том числе и во время рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства. Подобное поведение Общества и Меделянова А.В. расценено судом апелляционной инстанции как одобрение опубликованного отредактированного текста интервью и содержащихся в нем сведений.
При изложенных фактических обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает правильными выводы антимонопольного органа о доказанности наличия в действиях ОАО "МРСК Сибири" нарушения требований пункта 1 части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции (по эпизоду, связанному с интервью Меделянова А.В.), которые выразились в распространении сведений о негативной оценке деятельности территориальных сетевых организаций (за исключением упомянутых в интервью) с целью создания у потенциальных потребителей представления о невозможности такими организациями оказать соответствующие услуги надлежащим образом и о связи между деятельностью этих организаций и ростом тарифов.
Постановлением суда кассационной инстанции судебный акт суда апелляционной инстанции оставлен без изменения (дело N А10-2345/2011).
5. Российское объединение инкассации (РОСИНКАС) не является кредитной организацией, равно как и иной финансовой организацией, в связи с чем при заключении с ним договора на оказание услуг не требуется соблюдать положения статьи 18 Закона о защите конкуренции.
ФГУП "Почта России" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Забайкальскому краю о признании незаконными решения от 11 марта 2010 года и предписания от 17 марта 2010 года о прекращении нарушения антимонопольного законодательства.
В соответствии с данным решением антимонопольного органа ФГУП "Почта России" признано нарушившим требования пункта 4 части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции о порядке отбора субъектом естественной монополии финансовой организации, поскольку при заключении генерального договора на комплексное обслуживание от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342, предусматривающего инкассацию денежных средств, не был проведен открытый конкурс.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении заявленного ФГУП "Почта России" требования отказано.
Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменено, оспариваемые ненормативные правовые акты антимонопольного органа признаны недействительными.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Пунктом 4 части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) предусмотрено, что субъекты естественных монополий осуществляют отбор финансовых организаций путем проведения открытого конкурса или открытого аукциона в соответствии с положениями Федерального закона от 21.07.2005 N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд", в том числе для оказания финансовых услуг по инкассации денежных средств, векселей, платежных и расчетных документов и кассовому обслуживанию юридических лиц.
На основании пункта 1 статьи 4 Федерального закона от 17.08.1995 N 147-ФЗ "О естественных монополиях" услуги общедоступной почтовой связи отнесены к сфере деятельности субъектов естественных монополий.
Таким образом, ФГУП "Почта России" является субъектом естественной монополии и обязано соблюдать требования части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей до 6 января 2012 года).
Вместе с тем, при применении данной статьи необходимо учитывать, что в ней урегулированы вопросы отбора не любых контрагентов субъектов естественных монополий, а исключительно финансовых организаций. Следовательно, существенное значение имеет определение статуса хозяйствующего субъекта как финансовой организации.
Согласно пункту 6 статьи 4 Закона о защите конкуренции под финансовой организацией понимается хозяйствующий субъект, оказывающий финансовые услуги.
В этой же норме приведен исчерпывающий перечень финансовых организаций: кредитная организация, кредитный потребительский кооператив, страховщик, страховой брокер, общество взаимного страхования, фондовая биржа, валютная биржа, ломбард, лизинговая компания, негосударственный пенсионный фонд, управляющая компания инвестиционного фонда, управляющая компания паевого инвестиционного фонда, управляющая компания негосударственного пенсионного фонда, специализированный депозитарий инвестиционного фонда, специализированный депозитарий паевого инвестиционного фонда, специализированный депозитарий негосударственного пенсионного фонда, профессиональный участник рынка ценных бумаг.
В свою очередь, в соответствии со статьей 1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности" кредитной организацией является юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Центрального банка Российской Федерации (Банка России) имеет право осуществлять банковские операции, предусмотренные этим Федеральным законом.
Генеральный договор на комплексное обслуживание от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 заключен между ФГУП "Почта России" и Российским объединением инкассации (РОСИНКАС) Центрального банка Российской Федерации.
На основании статьи 83 Федерального закона от 10.07.2002 N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" Российское объединение инкассации входит в систему Банка России.
В Письме Госналогслужбы России от 6 мая 1997 года N ВЕ-6-05/345 "О правовом статусе Российского объединения инкассации и его территориальных управлений" содержится информация о том, что Устав Российского объединения инкассации Центрального банка Российской Федерации, зарегистрированный в Московской регистрационной палате 3 августа 1992 года N 12931, предусматривает выполнение функций по денежному обращению (перевозке ценностей, резервных фондов и инкассации денежной выручки).
Необходимость получения лицензии на осуществление банковских операций для системы Центрального банка Российской Федерации, в том числе для Российского объединения инкассации, статьей 13 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" не предусмотрена. Российское объединение инкассации, входящее в единую централизованную систему Банка России, осуществляет банковские операции по кассовому обслуживанию клиентов без лицензии Банка России.
С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что Российское объединение инкассации (РОСИНКАС) не является кредитной организацией, равно как и иной финансовой организацией, упомянутой в пункте 6 статьи 4 Закона о защите конкуренции.
Следовательно, при заключении генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 на комплексное обслуживание ФГУП "Почта России" не обязано было соблюдать требования части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции, поскольку его контрагент по данному договору - Российское объединение инкассации - не относится к финансовым организациям.
Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что инкассация денежных средств, вопреки выводам антимонопольного органа, не является предметом генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 на комплексное обслуживание.
Согласно статье 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
В соответствии с пунктом 1.1 (подпункты 1.1.1 - 1.1.5) генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 исполнитель (Российское объединение инкассации) за плату своими силами и средствами в согласованные дни и часы производит комплексное обслуживание заказчика (предприятия) и предоставление следующих услуг:
- - доставка и охрана денежной наличности заказчика в присутствии его ответственного представителя по маршруту: от ГРКЦ по Читинской области (г. Чита, ул. Анохина, 74) до Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) и обратно;
- - доставка денежной наличности (подкрепление) из Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 35) до помещения исполнителя, с организацией ее временного хранения исполнителем, и до почтовых отделений заказчика по маршрутам, указанным в Приложении N 1 к договору;
- - дополнительная доставка денежной наличности (подкрепление) из Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) до почтовых отделений заказчика в течение рабочего дня в случае возникновения необходимости по отдельной заявке;
- - сбор сверхлимитных остатков денежной наличности из отделений почтовой связи и торговых точек заказчика до Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) по маршрутам, указанным в Приложении N 1 к договору;
- - дополнительный сбор сверхлимитных остатков денежной наличности из отделений почтовой связи и торговых точек заказчика до Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) в течение рабочего дня в случае возникновения необходимости по отдельной заявке.
Таким образом, из пункта 1.1 генерального договора следует, что Российское объединение инкассации оказывает ФГУП "Почта России" услуги по доставке и охране денежной наличности, что не равнозначно оказанию услуг по инкассации денежных средств.
При этом употребление в тексте генерального договора таких терминов, как "подразделение инкассации", "инкассаторы исполнителя", "инкассаторская сумка" само по себе не свидетельствует о том, что предметом договора является именно инкассация денежных средств.
Делая подобный вывод, суд апелляционной инстанции принял во внимание, что Банком России услуги по инкассации наличных денег и перевозке наличных денег четко разграничиваются.
Согласно пункту 1.5 Положения Банка России от 24.04.2008 N 318-П "О порядке ведения кассовых операций и правилах хранения, перевозки и инкассации банкнот и монет Банка России в кредитных организациях на территории Российской Федерации" под инкассацией наличных денег понимается сбор, доставка наличных денег клиентов в кредитную организацию, внутренне структурное подразделение кредитной организации (ВСП) (за исключением обменного пункта), в том числе сданных клиентами через автоматические сейфы, с последующим зачислением (перечислением) их сумм на банковские счета, счета по вкладам (депозитам) клиентов, открытые в этих или иных кредитных организациях.
Перевозкой наличных денег является транспортировка принятых наличных денег в кредитной организации, ВСП, учреждении Банка России, осуществляющем кассовое обслуживание кредитной организации, ВСП, и сдача их в кредитную организацию, ВСП, учреждение Банка России, осуществляющее кассовое обслуживание кредитной организации, ВСП, или передача клиенту, а также изъятых из программно-технических средств и подлежащих вложению в программно-технические средства наличных денег.
Таким образом, инкассация денежных средств (в отличие от их перевозки) состоит не только в сборе и доставке наличных денег клиентов в кредитную организацию, но и в последующем зачислении (перечислении) денежных средств на банковские счета, счета по вкладам (депозитам) клиентов, открытых в этих или иных кредитных организациях.
На отличие услуг по инкассации денежных средств (как банковской операции) и услуг по перевозке денежных средств указано также в Письме Банка России от 13 января 2009 года N 29-1-2-5/44 "О перевозке наличных денег".
Условиями генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 на комплексное обслуживание не предусмотрено, что Российское объединение инкассации осуществляет зачисление и перечисление перевезенных денежных средств на расчетные счета или вклады ФГУП "Почта России".
Более того, из пункта 3.1.3 генерального договора следует, что при осуществлении доставки прием денежной наличности в банке осуществляет только ответственный представитель заказчика (предприятия), инкассаторы исполнителя в их приеме участия не принимают. После приема денежной наличности ответственный представитель заказчика укладывает ее в удобную для переноски непрозрачную тару: сумку, мешок и т.д. (далее - доставляемое место). Инкассаторы исполнителя не принимают участия в формировании доставляемых мест и за полноту вложения в них ответственности не несут.
Антимонопольным органом не представлено каких-либо доказательств оказания Российским объединением инкассации услуг по зачислению и перечислению денежных средств.
Таким образом, поскольку Российское объединение инкассации не является финансовой организацией, а услуги по доставке и охране наличных денег не включены в перечень услуг, по которым субъекты естественных монополий обязаны осуществлять отбор финансовых организаций путем проведения открытого конкурса или аукциона (часть 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции), у антимонопольного органа не имелось законных оснований для возбуждения дела о нарушении антимонопольного законодательства и вынесения в отношении ФГУП "Почта России" оспариваемых решения и предписания.
В кассационном порядке постановление суда апелляционной инстанции не обжаловалось (дело N А78-2850/2010).
6. В случае, если заключившее договор аренды недвижимого имущества государственное унитарное предприятие признано банкротом, положения части 3 статьи 17 Закона о защите конкуренции необходимо применять с учетом Федерального закона от 26.10.2002 N 135-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".
ООО "Аэропорт Киренск" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС по Иркутской области о признании незаконным решения от 1 февраля 2011 года N 9, которым действия ФГУП "Киренскоо
Решением суда первой инстанции от 3 мая 2011 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 25 июля 2011 года, заявленное требование удовлетворено, оспариваемое решение антимонопольного органа признано противоречащим Закону о банкротстве.
При этом суд апелляционной инстанции руководствовался следующим.
Между ФГУП "Киренское авиационное предприятие" (арендодатель) и ООО "Аэропорт Киренск" (арендатор) 1 марта 2010 года был заключен договор аренды имущества N 03/10/АКК, по условиям которого арендатору было передано во временное владение и пользование аэропортовое имущество, расположенное на территориях аэропортов г. Киренск и с. Ербогачен, закрепленное за предприятием на праве хозяйственного ведения.
Имущество передано в аренду по актам приема-передачи от 3 марта 2010 года N 1 и от 6 марта 2010 года N 2.
Частью 1 статьи 17.1 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей в период возникновения спорных правоотношений) установлено, что заключение договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, договоров доверительного управления имуществом, иных договоров, предусматривающих переход прав владения и (или) пользования в отношении государственного или муниципального имущества, не закрепленного на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, может быть осуществлено только по результатам проведения конкурсов или аукционов на право заключения этих договоров.
Исключения из этого правила были предусмотрены пунктами 1 - 13 части 1 и частью 2 этой же статьи.
Согласно пункту 1 части 3 статьи 17.1 Закона о защите конкуренции, нарушение которого вменено ФГУП "Киренское авиационное предприятие", в порядке, предусмотренном частью 1 данной статьи, осуществляется заключение договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, иных договоров, предусматривающих переход прав владения и (или) пользования в отношении государственного или муниципального недвижимого имущества, которое принадлежит на праве хозяйственного ведения либо оперативного управления государственным или муниципальным унитарным предприятиям.
Вместе с тем, решением арбитражного суда от 12 мая 2006 года ФГУП "Киренское авиационное предприятие" решением арбитражного суда признано банкротом, в отношении него введена процедура конкурсного производства.
Все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу (пункт 1 статьи 131 Закона о банкротстве).
Согласно пункту 2 статьи 126 Закона о банкротстве с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия собственника имущества должника - унитарного предприятия.
При этом в соответствии с пунктом 1 статьи 129 Закона о банкротстве с даты утверждения конкурсного управляющего до даты прекращения производства по делу о банкротстве, или заключения мирового соглашения, или отстранения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия собственника имущества должника - унитарного предприятия в пределах, в порядке и на условиях, которые установлены данным Законом.
В связи с этим полномочия собственника имущества унитарного предприятия, определенные статьей 20 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", в том числе о даче согласия на распоряжение недвижимым имуществом, закрепленным за предприятием на праве хозяйственного ведения, с момента признания унитарного предприятия банкротом и открытия конкурсного производства принадлежат утвержденному арбитражным судом конкурсному управляющему должника.
Наряду с этим, в соответствии с пунктом 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе распоряжаться имуществом должника в порядке и на условиях, которые установлены этим Законом.
Таким образом, конкурсный управляющий является единственным лицом, полномочным распоряжаться имуществом унитарного предприятия с момента открытия конкурсного производства и утверждения судом конкурсного управляющего должника.
При этом абзацем пятым пункта 1 статьи 126 Закона о банкротстве императивно установлено, что совершение сделок, связанных с отчуждением имущества должника или влекущих за собой передачу его имущества третьим лицам в пользование, допускается исключительно в порядке, установленном главой VII этого Закона.
То есть законодатель во избежание конкуренции норм Закона о банкротстве с нормами иных федеральных законов специально подчеркнул, что указанные сделки (в том числе и договоры аренды имущества должника) совершаются исключительно в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве. Иначе говоря, такие сделки находятся в сфере правового регулирования исключительно Закона о банкротстве, как это и предусмотрено пунктом 1 статьи 1 этого Закона.
В пункте 3 мотивировочной части Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 3 февраля 2000 года N 22-О указано, что противоречия между федеральными законами должны устраняться в процессе правоприменения, так как Конституцией Российской Федерации не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае - федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции Российской Федерации не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой. Правильный же выбор на основе установления и исследования фактических обстоятельств и истолкование норм, подлежащих применению в конкретном деле, относится не к ведению Конституционного Суда Российской Федерации, а к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
Аналогичная правовая позиция сформулирована и неоднократно подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации в ряде других его решений, в том числе в Определениях от 9 апреля 1998 года N 48-О, от 12 марта 1998 года N 51-О, от 19 мая 1998 года N 62-О и от 8 октября 1998 года N 195-О.
Как указано в пункте 2 мотивировочной части Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 5 октября 2000 года N 199-О, в соответствии с общими принципами права в случае коллизии норм, регулирующих одни и те же общественные отношения, применению подлежат нормы закона, принятого по времени позднее, при условии, что в нем не установлено иное, при этом приоритетом над общими нормами обладают специальные нормы.
Согласно правовой позиции, сформулированной в пункте 2.2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 июня 2004 года N 13-П, в отношении федеральных законов как актов одинаковой юридической силы применяется правило "lex posterior derogat priori" ("последующий закон отменяет предыдущие"), означающее, что даже если в последующем законе отсутствует специальное предписание об отмене ранее принятых законоположений, в случае коллизии между ними действует последующий закон; вместе с тем независимо от времени принятия приоритетными признаются нормы того закона, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений.
Таким образом, исходя из приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, в случае наличия общей и специальной норм, принятых в разное время, приоритетом обладает правило lex specialis derogat lex generalis.
Следовательно, при разрешении настоящего спора необходимо применять именно приведенные выше положения Закона о банкротстве, из пункта 1 статьи 1 которого следует, что он устанавливает основания для признания должника несостоятельным (банкротом), регулирует порядок и условия осуществления мер по предупреждению несостоятельности (банкротства), порядок и условия проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, и иные отношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов.
Именно на подобное применение действующего законодательства ориентирует правоприменительная практика Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
В частности, статьями 45 и 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статьями 78 и 81 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" и статьями 22 и 23 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" предусмотрены особенности (в том числе процедурные) совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью.
Учитывая, что между Законом о банкротстве и названными федеральными законами имеются определенные противоречия в отношении порядка заключения подобных сделок, в пункте 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 апреля 2009 года N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" дано следующее разъяснение:
"Согласно абзацу четвертому пункта 1 статьи 94 и абзацу первому пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве с даты введения внешнего управления (конкурсного производства) полномочия органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением прямо определенных Законом) прекращаются и переходят к внешнему (конкурсному) управляющему.
В связи с этим судам при рассмотрении таких споров следует учитывать, что в ходе внешнего управления и конкурсного производства сделки должника, относящиеся в соответствии с законодательством о юридических лицах к категории крупных сделок или сделок с заинтересованностью, не требуют одобрения в порядке, предусмотренном законодательством о юридических лицах, за исключением мирового соглашения (пункт 2 статьи 153 и пункт 2 статьи 154 Закона)".
Таким образом, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации подтвердил приоритет норм Закона о банкротстве перед нормами иных федеральных законов.
Суд апелляционной инстанции счел возможным применить приведенную правовую позицию и при рассмотрении настоящего дела.
Поскольку и в абзаце пятом пункта 1 статьи 126 Закона о банкротстве, и в пункте 1 части 3 статьи 17.1 Закона о конкуренции говорится про порядок совершения сделок, но при этом в первом из названных Законов подчеркивается исключительность установленного им порядка, то с учетом приведенных выше правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации при рассмотрении настоящего дела применению подлежит Закон о банкротстве.
Следовательно, выводы антимонопольного органа о том, что при отсутствии в Законе о банкротстве норм о порядке заключения договоров аренды недвижимого имущества, принадлежащего должнику - государственному унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения, применению подлежат общие положения статьи 17.1 Закона о защите конкуренции, не могут быть признаны обоснованными.
Более того, подобные выводы противоречат положениям абзаца пятого пункта 1 статьи 126 Закона о банкротстве (о применении к таким сделкам исключительно положений главы VII этого Закона).
Постановлением суда кассационной инстанции судебные акты судов первой и апелляционной инстанций оставлены без изменения (дело N А19-4332/2011).
7. Несоблюдение антимонопольным органом требований статьи 40 Закона о защите конкуренции о порядке рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства является основанием для признания решения антимонопольного органа недействительным.
Администрация Рудногорского городского поселения Нижнеилимского района и ООО "Рудногорская управляющая компания ЖКХ" обратились в арбитражный суд с заявлениями о признании незаконным решения УФАС России по Иркутской области от 11 ноября 2011 года N 944.
Решением суда первой инстанции от 15 июня 2012 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 27 сентября 2012 года, заявленное требование удовлетворено.
Согласившись с антимонопольным органом в том, что в действиях Администрация Рудногорского городского поселения Нижнеилимского района имеется нарушение требований части 1 статьи 17 Закона о защите конкуренции и Правил проведения конкурсов или аукционов на право заключения договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, договоров доверительного управления имуществом, иных договоров, предусматривающих переход прав в отношении государственного или муниципального имущества, утвержденного Приказом ФАС России от 10.02.2010 N 67, суды двух инстанций, тем не менее, признали оспариваемое решение антимонопольного органа незаконным по причине несоблюдения процедурных требований при его принятии.
При этом суды исходили из следующего.
Статьей 40 Закона о защите конкуренции предусмотрено, что для рассмотрения каждого дела о нарушении антимонопольного законодательства антимонопольный орган создает комиссию по рассмотрению дела о нарушении антимонопольного законодательства. Комиссия выступает от имени антимонопольного органа. Состав комиссии и ее председатель утверждаются антимонопольным органом (часть 1).
Комиссия состоит из работников антимонопольного органа. Председателем комиссии может быть руководитель антимонопольного органа, его заместитель или руководитель структурного подразделения федерального антимонопольного органа. Количество членов комиссии не должно быть менее чем три человека. Замена члена комиссии осуществляется на основании мотивированного решения антимонопольного органа (часть 2).
Комиссия правомочна рассматривать дело о нарушении антимонопольного законодательства, если на заседании комиссии присутствует не менее чем пятьдесят процентов общего числа членов комиссии, но не менее чем три члена комиссии (часть 6).
В случае отсутствия кворума для рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства присутствующие на заседании члены комиссии принимают решение об отложении рассмотрения этого дела и о назначении новой даты его рассмотрения, которое оформляется определением (часть 6.1).
Из материалов дела следует, что Приказом УФАС России по Иркутской области от 3 октября 2011 года N 550 была создана комиссия по рассмотрению дела N 550 о нарушении антимонопольного законодательства в составе 7 человек. Председателем комиссии назначен Кулиш А.В., членами комиссии назначены: Тимонова Г.Н., Тяпкина А.Л., Молокова С.В., Халецкая О.П., Черепанов Г.М. и Еропова С.П.
Приказом от 11 ноября 2011 года N 664 из состава комиссии по рассмотрению дела N 550 выведен Кулиш А.В., вместо которого в состав комиссии (в качестве ее председателя) включена Заморина В.А.
Согласно протоколу рассмотрения дела N 550 от 11 ноября 2011 года в заседании комиссии при рассмотрении дела участвовали: председатель комиссии Заморина В.А., члены комиссии: Тимонова Г.Н. и Еропова С.П.
Резолютивная часть решения от 11 ноября 2011 года, полный текст решения N 944 от 11 ноября 2011 года подписаны указанными тремя должностными лицами.
Таким образом, на заседании комиссии 11 ноября 2011 года присутствовали три члена комиссии, что составляет менее 50 процентов от общего числа членов комиссии.
Отсутствие кворума суды признали существенным нарушением установленного статьей 40 Закона о защите конкуренции порядка рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства, что и послужило основанием для признания оспариваемого решения незаконным (дело N А19-3849/2012).
8. Административное правонарушение, предусмотренное частью 5 статьи 19.8 КоАП Российской Федерации, с учетом фактических обстоятельств дела может быть признано малозначительным.
ОАО "Саханефтегазсбыт" обратилось в Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) с заявлением к УФАС по Республике Саха (Якутия) о признании незаконным и отмене постановления от 6 марта 2012 года о наложении административного штрафа по делу об административном правонарушении N 02-15/12-19.8.
Решением суда первой инстанции от 17 мая 2012 года в удовлетворении заявленного ОАО "Саханефтегазсбыт" требования отказано. Суд первой инстанции пришел к выводу о нарушении ОАО "Саханефтегазсбыт" части 1 статьи 25 Закона о защите конкуренции, наличии в его действиях события и состава административного правонарушения, предусмотренного частью 5 статьи 19.8 КоАП Российской Федерации, соблюдении антимонопольным органом порядка привлечения этого общества к административной ответственности и отсутствии оснований для признания совершенного правонарушения в качестве малозначительного.
Отказывая в применении положений статьи 2.9 КоАП Российской Федерации, суд первой инстанции указал на то, что совершенное обществом правонарушение представляет существенную угрозу охраняемым правоотношениям, заключается в пренебрежительном отношении к исполнению требований статьи 25 Закона о защите конкуренции, что создало препятствие антимонопольному органу в осуществлении возложенных на него полномочий и реализации функций в сфере государственного контроля.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 17 августа 2012 года решение суда первой инстанции отменено, оспариваемое постановление признано незаконным.
Суд апелляционной инстанции, признав правильными выводы суда первой инстанции совершении ОАО "Саханефтегазсбыт" указанного административного правонарушения, не согласился с судом первой инстанции в части вывода об отсутствии оснований для квалификации допущенного нарушения в качестве малозначительного.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 11 марта 1998 года N 8-П указано, что по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, исходя из общих принципов права, введение ответственности за административное правонарушение и установление конкретной санкции, ограничивающей конституционное право, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам, а также характеру совершенного деяния.
Принцип соразмерности, выражающий требования справедливости, предполагает установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года N 11-П).
Согласно правовой позиции, выраженной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2009 года N 919-О-О, положения главы 4 "Назначение административного наказания" КоАП Российской Федерации предполагают назначение административного наказания с учетом характера совершенного административного правонарушения, личности виновного, имущественного и финансового положения, обстоятельств, смягчающих и отягчающих административную ответственность. Соблюдение конституционных принципов справедливости и соразмерности при назначении административного наказания законодательно обеспечено возможностью назначения одного из нескольких видов административного наказания, установленного санкцией соответствующей нормы закона за совершение административного правонарушения, установлением законодателем широкого диапазона между минимальным и максимальным пределами административного наказания, возможностью освобождения лица, совершившего административное правонарушение, от административной ответственности в силу малозначительности (статья 2.9 КоАП Российской Федерации). Таким образом, законодателем обеспечена необходимая дискреция юрисдикционных органов при применении административных наказаний.
В соответствии со статьей 2.9 КоАП Российской Федерации при малозначительности совершенного административного правонарушения судья, орган, должностное лицо, уполномоченные решить дело об административном правонарушении, могут освободить лицо, совершившее административное правонарушение, от административной ответственности и ограничиться устным замечанием.
Малозначительным административным правонарушением является действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки состава административного правонарушения, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений (пункт 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях").
В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 2 июня 2004 года N 10 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях" указано, что при квалификации правонарушения в качестве малозначительного судам необходимо исходить из оценки конкретных обстоятельств его совершения. Малозначительность правонарушения имеет место при отсутствии существенной угрозы охраняемым общественным отношениям (пункт 18).
При квалификации административного правонарушения в качестве малозначительного судам надлежит учитывать, что статья 2.9 КоАП Российской Федерации не содержит оговорок о ее неприменении к каким-либо составам правонарушений, предусмотренным КоАП Российской Федерации. Возможность или невозможность квалификации деяния в качестве малозначительного не может быть установлена абстрактно, исходя из сформулированной в КоАП РФ конструкции состава административного правонарушения, за совершение которого установлена ответственность. Так, не может быть отказано в квалификации административного правонарушения в качестве малозначительного только на том основании, что в соответствующей статье Особенной КоАП Российской Федерации ответственность определена за неисполнение какой-либо обязанности и не ставится в зависимость от наступления каких-либо последствий.
Квалификация правонарушения как малозначительного может иметь место только в исключительных случаях и производится применительно к обстоятельствам конкретного совершенного лицом деяния. При этом применение судом положений о малозначительности должно быть мотивировано (пункт 18.1).
Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что само по себе несвоевременное представление карточки счета 41 (вместо 8 февраля 2012 года такой документ был представлен ОАО "Саханефтегазсбыт" в антимонопольный орган 22 февраля 2012 года, при этом ранее была представлена оборотно-сальдовая ведомость этого счета) в рассматриваемом конкретном случае не представляет существенной угрозы охраняемым общественным отношениям.
Делая такой вывод, суд апелляционной инстанции принял во внимание, что рассмотрение дела N 02/1-12А неоднократно откладывалось антимонопольным органом (определения от 10 февраля 2012 года, от 12 марта 2012 года и от 19 апреля 2012 года).
При этом из определения от 10 февраля 2012 года об отложении рассмотрения дела N 02/1-12А не следует, что отложение рассмотрения дела на 12 марта 2012 года было вызвано именно непредставлением обществом карточки счета 41. Более того, в этом определении указано, что комиссия УФАС пришла к выводу о необходимости отложения рассмотрения дела в целях получения дополнительных доказательств и проведения анализа состояния конкуренции на рынке розничной торговли моторным топливом в границах Нерюнгринского района Республики Саха (Якутия), для чего от ОАО "Саханефтегазсбыт" и целого ряда иных организаций были запрошены счета-фактуры, товарно-транспортные накладные, карточки счета 51 "Расчетные счета".
На заседаниях 12 марта 2012 года, 19 апреля 2012 года и 18 июня 2012 года комиссия УФАС имела возможность ознакомиться с представленной обществом карточкой счета 41 и дать соответствующую оценку данному документу.
Следовательно, вопреки выводам суда первой инстанции и антимонопольного органа, непредставление карточки счета 41 на заседание комиссии УФАС 10 февраля 2012 года не создало препятствий антимонопольному органу в осуществлении возложенных на него полномочий и реализации функций в сфере государственного контроля.
Учитывая изложенное, а также принимая во внимание, что карточка счета 41 была представлена обществом в антимонопольный орган до вынесения оспариваемого постановления о привлечении к административной ответственности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в рассматриваемом конкретном случае допущенное ОАО "Саханефтегазсбыт" противоправное деяние, хотя формально и содержит признаки состава административного правонарушения, предусмотренного частью 5 статьи 19.8 КоАП Российской Федерации, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляет существенной угрозы охраняемым общественным отношениям, в связи с чем может быть признано малозначительным (дело N А58-1830/2012, схожая позиция выражена судом апелляционной инстанции и по делу N А58-2231/2012).
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOMOVODSTVO.RU | Теория и практика управления многоквартирным домом" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОБОБЩЕНИЕ ЧЕТВЕРТОГО АРБИТРАЖНОГО АПЕЛЛЯЦИОННОГО СУДА
Разделы:Управление многоквартирным домом
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ОБОБЩЕНИЕ
СУДЕБНО-АРБИТРАЖНОЙ ПРАКТИКИ
ПРИМЕНЕНИЯ АНТИМОНОПОЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Настоящее обобщение подготовлено во исполнение Плана работы Четвертого арбитражного апелляционного суда на второе полугодие 2012 года и проведено в соответствии с Порядком организации работы по изучению и обобщению судебной практики в Четвертом арбитражном апелляционном суде, утвержденным приказом от 14 ноября 2011 года N 567.
Споры, связанные с применением антимонопольного законодательства, в Четвертом арбитражном апелляционном суде отнесены к специализации двух судебных составов - первого и четвертого.
Четвертым судебным составом судебной коллегии по рассмотрению споров, возникающих из административных правоотношений, рассматриваются следующие категории дел, связанных с применением антимонопольного законодательства:
- 29.2 - об оспаривании антимонопольными органами ненормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления;
- 31.1.1 - об оспаривании ненормативных правовых актов антимонопольных органов;
- 32.1.3 - об оспаривании решений антимонопольных органов о привлечении к административной ответственности;
- 32.2.6 - о привлечении к административной ответственности за злоупотребление доминирующим положением на товарном рынке;
- 32.2.7 - о привлечении к административной ответственности за заключение ограничивающих конкуренцию соглашений, недобросовестную конкуренцию.
За период с 2009 года по первое полугодие 2012 года прослеживается тенденция к увеличению публично-правовых споров, связанных с оспариванием ненормативных правовых актов антимонопольных органов (категория 31.1.1), что наглядно видно из таблицы:
В то же время, начиная с 2010 года, уменьшается количество споров, связанных с оспариванием антимонопольными органами ненормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления (категория 29.2).
Количество дел об оспаривании решений антимонопольных органов о привлечении к административной ответственности (категория 32.1.3) в 2010 году по сравнению с 2009 годом возросло в пять раз, но затем, в 2011 и первом полугодии 2012 года, практически не изменялось.
Для настоящего обзора выбраны наиболее интересные (с точки зрения фактических обстоятельств и вопросов правоприменения) дела за период с 2011 года по первое полугодие 2012 года.
В то же время необходимо учитывать, что Федеральным законом от 06.12.2011 N 401-ФЗ в Закон о защите конкуренции внесены значительные изменения и дополнения (так называемый "третий антимонопольный пакет"), вступившие в силу с 6 января 2012 года, в связи с чем некоторые из сформированных Четвертым арбитражным апелляционным судом правовых подходов могут быть подвергнуты корректировке.
1. Заключение управляющей организацией агентского договора с платежным агентом, предметом которого является прием платежей от физических лиц (собственников жилых помещений) в счет оплаты коммунальных услуг, не является нарушением пункта 5 части 1 статьи 11 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) и не свидетельствует о навязывании собственникам жилых помещений невыгодных условий.
ОАО АК "Якутскэнерго" и ООО Управляющая компания по обслуживанию жилого фонда "ЖКХ Губинский" обратились в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Республике Саха (Якутия) о признании недействительными решения от 30 июня 2011 года и предписания от 30 июня 2011 года по делу N 02-44/11А о нарушении антимонопольного законодательства.
Названным решением антимонопольный орган признал ОАО АК "Якутскэнерго" и Управляющую организацию нарушившими пункт 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции (нарушение выразилось в заключении ограничивающего конкуренцию соглашения, имеющего своим результатом навязывание контрагентам условий договора, невыгодных для них и или не относящихся к предмету договора). По мнению антимонопольного органа, в условиях неисполнения Управляющей организацией обязанности представления в адрес плательщиков платежных документов (что приводит к фактической невозможности выбора плательщиками иных способов оплаты жилищно-коммунальных услуг), заключение агентского договора, предусматривающего право платежного агента (ОАО АК "Якутскэнерго") взимать с плательщика агентское вознаграждение, размер которого заранее определен принципалом и агентом, приводит к ущемлению прав жильцов многоквартирных домов, а именно к навязыванию им невыгодных условий оплаты жилищно-коммунальных услуг - оплаты агентского вознаграждения в размере 1,5%, с которым сами жильцы многоквартирного дома не согласны и считают незаконным.
Решением суда первой инстанции от 8 декабря 2011 года в удовлетворении заявленных требований отказано.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 18 апреля 2012 года решение суда первой инстанции отменено, заявленные требования удовлетворены.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Согласно части 7 статьи 155 ЖК РФ собственники помещений в многоквартирном доме, в котором не созданы товарищество собственников жилья либо жилищный кооператив или иной специализированный потребительский кооператив и управление которым осуществляется управляющей организацией, плату за жилое помещение и коммунальные услуги вносят этой управляющей организации.
На основании части 15 статьи 155 ЖК РФ управляющая организация вправе осуществлять расчеты с нанимателями жилых помещений государственного и муниципального жилищных фондов и собственниками жилых помещений и взимать плату за жилое помещение и коммунальные услуги при участии платежных агентов, осуществляющих деятельность по приему платежей физических лиц, а также банковских платежных агентов, осуществляющих деятельность в соответствии с законодательством о банках и банковской деятельности.
Деятельность по приему платежей физических лиц, осуществляемая платежными агентами, регулируется одноименным Федеральным законом от 03.06.2009 N 103-ФЗ.
Частью 1 статьи 3 Закона N 103-ФЗ предусмотрено, что под деятельностью по приему платежей физических лиц признается прием платежным агентом от плательщика денежных средств, направленных на исполнение денежных обязательств перед поставщиком по оплате товаров (работ, услуг), в том числе внесение платы за жилое помещение и коммунальные услуги в соответствии с ЖК РФ, а также осуществление платежным агентом последующих расчетов с поставщиком.
При этом к поставщикам относятся, в том числе, юридические лица, которым вносится плата за жилое помещение и коммунальные услуги в соответствии с ЖК РФ; к плательщикам - физические лица, осуществляющие внесение платежному агенту денежных средств в целях исполнения денежных обязательств физического лица перед поставщиком; к платежным агентам - юридические лица, за исключением кредитной организации, осуществляющие деятельность по приему платежей физических лиц; к операторам по приему платежей - юридические лица, заключившие с поставщиком договор об осуществлении деятельности по приему платежей физических лиц (статья 2 Закона N 103-ФЗ).
Из статьи 4 Закона N 103-ФЗ следует, что обязательным условием для осуществления приема платежей является наличие соответствующего договора между оператором по приему платежей и поставщиком. В соответствии с таким договором оператор по приему платежей вправе от своего имени или от имени поставщика и за счет поставщика осуществлять прием денежных средств от плательщиков в целях исполнения денежных обязательств физического лица перед поставщиком, а также обязан осуществлять последующие расчеты с поставщиком в установленном указанным договором порядке.
Таким образом, заключение между ОАО АК "Якутскэнерго" и Управляющей организацией агентского договора об осуществлении деятельности по приему платежей физических лиц, направленных на исполнение денежных обязательств перед поставщиком по оплате товаров (работ, услуг), не противоречит действующему законодательству. Более того, право управляющей организации осуществлять расчеты с собственниками жилых помещений и взимать плату за жилое помещение и коммунальные услуги при участии платежных агентов, прямо предусмотрено частью 15 статьи 155 ЖК РФ.
На основании пункта 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей до 6 января 2012 года) запрещаются соглашения между хозяйствующими субъектами или согласованные действия хозяйствующих субъектов на товарном рынке, если такие соглашения или согласованные действия приводят или могут привести к навязыванию контрагенту условий договора, невыгодных для него или не относящихся к предмету договора (необоснованные требования о передаче финансовых средств, иного имущества, в том числе имущественных прав, а также согласие заключить договор при условии внесения в него положений относительно товаров, в которых контрагент не заинтересован, и другие требования).
Между тем, заключенный между ОАО АК "Якутскэнерго" и Управляющей организацией агентский договор не содержит положений, которые навязывают контрагенту условия договора, невыгодные для него или не относящихся к предмету договора, а также положений, которые предусматривают согласованные действия по созданию ограничения конкуренции на рынке оказания услуг по приему платежей физических лиц за жилищно-коммунальные услуги г. Якутска.
При этом судом апелляционной инстанции учтено, что стороны агентского договора не воспользовались правом, предусмотренным пунктом 1 статьи 1007 ГК РФ, и не включили в него обязательство принципала (Управляющей организации) не заключать аналогичных агентских договоров с другими платежными агентами, действующими на территории г. Якутска.
В материалах дела не имеется каких-либо доказательств, что иным платежным агентам, изъявившим желание заниматься сбором платежей за жилищно-коммунальные услуги, оказываемые Управляющей организацией, было отказано в заключении соответствующих договоров. Напротив, Управляющей организацией было заключено еще два аналогичных агентских договора с иными платежными агентами (банками).
Кроме того, жильцы многоквартирных домов, осуществляющие платежи за жилищно-коммунальные услуги, не являются стороной агентского договора, то есть не могут быть признаны контрагентами в смысле пункта 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции.
Осуществляемый жильцами многоквартирных домов платеж в размере 1,5% от суммы платы за жилищно-коммунальные услуги является вознаграждением платежному агенту, взимание которого предусмотрено статьей 3 Закона N 103-ФЗ, а не частью платы за жилищно-коммунальные услуги.
Суд апелляционной инстанции также отметил, что при толковании условий агентского договора, действий Управляющей организации и платежного агента позиция антимонопольного органа о нарушении последними требований пункта 5 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции во многом строится на том, что Управляющая организация не исполняет обязанности, предусмотренные пунктами 37, 38 и 40 Правил предоставления коммунальных услуг и договорами управления многоквартирным домом, а именно - не представляет жильцам многоквартирных домов платежные документы с указанием в них своих банковских реквизитов, что приводит к фактической невозможности выбора жильцами иных способов оплаты жилищно-коммунальных услуг (наличными денежными средствами, через банки, почтовыми переводами).
Между тем, неисполнение либо ненадлежащее исполнение Управляющей организацией своих обязанностей и нарушение ею прав жильцов не свидетельствует о нарушении антимонопольного законодательства.
Осуществление контроля за исполнением Управляющей организацией требований пунктов 37, 38 и 40 Правил предоставления коммунальных услуг, а также соблюдением прав жильцов многоквартирных домов как потребителей жилищно-коммунальных услуг, не относится к компетенции антимонопольного органа.
Такими полномочиями на территории Республики Саха (Якутия) обладают Управление Федеральной службы в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Саха (Якутия) и Государственная жилищная инспекция Республики Саха (Якутия).
В кассационном порядке постановление суда апелляционной инстанции не обжаловалось (дело N А58-4367/2011).
2. Осуществление государственного ветеринарного надзора в отношении продукции животного происхождения, подвергшейся промышленной или тепловой обработке (продовольственное сырье животного происхождения и пищевые продукты животного происхождения, изготовленные промышленным способом), а также выдача ветеринарных сопроводительных документов на такую продукцию, не является нарушением пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
ОГУ "Куйтунская станция по борьбе с болезнями животных" (далее - СББЖ) обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Иркутской области о признании недействительными решения от 21 февраля 2011 года N 78 и предписания от 21 февраля 2011 года N 54.
Правовым основанием для принятия данного решения послужил вывод антимонопольного органа о том, что с момента вступления в силу Постановления Правительства Российской Федерации от 14.12.2009 N 1009 "О порядке совместного осуществления Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации и Министерством сельского хозяйства Российской Федерации по нормативно-правовому регулированию в сфере контроля за качеством и безопасностью пищевых продуктов и по организации такого контроля" (далее - Постановление N 1009) продовольственное сырье животного происхождения, подвергшееся промышленной или тепловой обработке, пищевые продукты животного происхождения промышленного изготовления не являются объектами государственного ветеринарного надзора и не подлежат нормативно-правовому регулированию Минсельхозом России, поэтому Приказ последнего от 16.11.2006 N 422 должен применяться в части, не противоречащей указанному Постановлению. Сделав вывод о том, что действующим законодательством не предусмотрена выдача ветеринарных сопроводительных документов (ветеринарных свидетельств и справок) на указанные продовольственное сырье и пищевые продукты, а также осуществление в отношении такого сырья и пищевых продуктов государственного ветеринарного надзора, антимонопольный орган признал действия СББЖ по выдаче после 26 декабря 2009 года ветеринарных сопроводительных документов являются нарушением требований пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
Решением суда первой инстанции от 20 июня 2012 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 30 августа 2012 года, заявленные СББЖ требования удовлетворены ввиду следующего.
Согласно пункту 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) федеральным органам исполнительной власти, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления, иным осуществляющим функции указанных органов органам или организациям запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, за исключением предусмотренных федеральными законами случаев принятия актов и (или) осуществления таких действий (бездействия). В частности, запрещается необоснованное препятствование осуществлению деятельности хозяйствующими субъектами, в том числе путем установления не предусмотренных законодательством Российской Федерации требований к товарам или к хозяйствующим субъектам.
Из приведенной нормы следует, что любые действия (бездействие) перечисленных субъектов, обладающих теми или иными властными полномочиями, результатом которых является или может являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции, если только необходимость совершения таких действий (бездействия) прямо не предусмотрена федеральными законами, являются недопустимыми.
При этом обязанность доказывать в арбитражном суде факт нарушения требований части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции возлагается на антимонопольный орган (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 31 мая 2011 года N 13371/10).
Частью 2 статьи 19 Федерального закона от 02.01.2000 N 29-ФЗ "О качестве и безопасности пищевых продуктов" предусмотрено, что индивидуальные предприниматели и юридические лица, осуществляющие хранение, перевозки пищевых продуктов, материалов и изделий, обязаны соблюдать требования нормативных документов к условиям хранения и перевозок пищевых продуктов, материалов и изделий и подтверждать соблюдение таких требований соответствующими записями в товарно-сопроводительных документах.
Правила организации работы по выдаче ветеринарных сопроводительных документов утверждены Приказом Минсельхоза России от 16.11.2006 N 422 (далее - Правила N 422).
Согласно пункту 1.1 Правил N 422 они являются обязательными для исполнения должностными лицами, уполномоченными осуществлять оформление и выдачу ветеринарных сопроводительных документов, юридическими лицами любой организационно-правовой формы и гражданами, занятыми содержанием, ловлей, добычей животных (в том числе птиц, рыб (других гидробионтов), пчел), а также производством, заготовкой, переработкой, перевозкой, хранением и реализацией продукции животного происхождения, кормов и кормовых добавок.
В соответствии с пунктом 1.3 Правил N 422 все грузы, перечисленные в Приложении N 19 к этим Правилам, в том числе мясные продукты, мясо птицы и продукты их переработки (пункты 2.1 и 2.4) должны сопровождаться ветеринарным свидетельством формы N 2 в случаях перевозки грузов за пределы района (города) по территории Российской Федерации, либо ветеринарной справкой формы N 4, в случаях перевозки грузов в пределах района (города).
В обоснование своей позиции о нарушении СББЖ требований пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции антимонопольный орган в оспариваемом решении указал также, что груз без ветеринарных сопроводительных документов не подлежит приему для переработки и реализации, но принимается для изолированного хранения до предъявления ветеринарных сопроводительных документов.
Однако подобное требование установлено пунктом 3.5 Правил N 422, то есть нормативным правовым актом, и применяется вне зависимости от совершения или несовершения СББЖ действий по выдаче ветеринарных сопроводительных документов. Иными словами, даже если учреждение ветеринарии и не будет оказывать услуги по выдаче ветеринарных сопроводительных документов (то есть исполнит предписание антимонопольного органа), хозяйствующие субъекты все равно будут обязаны соблюдать указанное требование при осуществлении деятельности, связанной с оборотом продовольственного сырья животного происхождения и пищевых продуктов.
Равным образом, необоснованной признана и позиция антимонопольного органа о том, что СББЖ осуществляет действия по включению в перечень грузов, подлежащих сопровождению ветеринарными сопроводительными документами продовольственного сырья животного происхождения, подвергшегося промышленной или тепловой обработке, и пищевых продуктов животного происхождения, поскольку перечень грузов, подлежащих сопровождению ветеринарными сопроводительными документами, нормативно установлен в Приложении N 19 к Правилам N 422.
В связи с изложенным само по себе оформление СББЖ ветеринарных сопроводительных документов не может препятствовать предпринимательской деятельности и ущемлять интересы хозяйствующих субъектов, занимающихся производством, заготовкой, переработкой, перевозкой, хранением и реализацией продукции животного происхождения.
Постановление N 1009 не вносит изменений в нормы Закона РФ "О ветеринарии", Постановления Правительства Российской Федерации от 19.06.1994 N 706 "Об утверждении Положения о государственном ветеринарном надзоре в Российской Федерации", Постановления Правительства Российской Федерации от 30.06.2004 N 327 "Об утверждении Положения о Федеральной службе по ветеринарному и фитосанитарному надзору", определяющие понятие государственного ветеринарного надзора, предмет надзора и полномочия Россельхознадзора, а также не изменяет порядок организации работы по выдаче ветеринарных сопроводительных документов, которые в настоящее время оформляются на основании Правил N 422.
Кроме того, Постановлением N 1009 Роспотребнадзору и Россельхознадзору предписано организовать деятельность, требующую совместного участия в осуществлении контроля в области обеспечения качества и безопасности пищевых продуктов, в соответствии с совместными нормативными правовыми и иными актами Минздравсоцразвития и Минсельхоза России, изданными в рамках установленных полномочий.
Однако внесенные Приказом Минсельхоза России от 19.03.2010 N 84 (зарегистрирован в Минюсте России 13 апреля 2010 года N 16875) изменения коснулись лишь сроков выдачи ветеринарных сопроводительных документов (пункт 2.7) и сроков действия ветеринарных свидетельств и справок (пункт 3.8).
Поскольку до настоящего времени упомянутые выше положения Постановления N 1009 не реализованы, Минздравсоцразвития России и Минсельхозом России нормативные правовые акты не приведены в соответствие с Постановлением N 1009, то СББЖ не препятствовала деятельности хозяйствующих субъектов на рынке продовольственного сырья (продукции) животного происхождения, действовала в соответствии с требованиями законодательства в области ветеринарии и об обороте пищевых продуктов, а потому не допускала нарушение пункта 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции (дела N А19-5130/2011, А19-8486/2011 и А19-8485/2011).
3. Издание органом местного самоуправления распоряжений, возлагающих на одну управляющую организацию обязанность передать техническую документацию на обслуживаемые многоквартирные дома другой управляющей организации, является нарушением требований части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
Администрация городского поселения "Хилокское" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Забайкальскому краю о признании недействительным решения от 24 мая 2011 года N 04-22-3557.
Из содержания данного решения антимонопольного органа следует, что нарушение требований части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции выразилось в принятии Администрацией восьми распоряжений об обязании ООО "Альянс" передать техническую документацию на обслуживаемые им многоквартирные дома другой управляющей организации (ООО "ЖЭУ Хилок"), что при наличии действующих договоров управления многоквартирными домами является необоснованным препятствованием деятельности хозяйствующему субъекту и приводит к ограничению конкуренции на рынке управления многоквартирными домами, а также к созданию условий для недобросовестной конкуренции между хозяйствующими субъектами.
Решением суда первой инстанции от 7 декабря 2011 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 2 марта 2012 года, в удовлетворении заявленного требования отказано, исходя из следующего.
Согласно пункту 2 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции органам местного самоуправления запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, за исключением предусмотренных федеральными законами случаев принятия актов и (или) осуществления таких действий (бездействия). В частности, запрещается необоснованное препятствование осуществлению деятельности хозяйствующими субъектами, в том числе путем установления не предусмотренных законодательством Российской Федерации требований к товарам или к хозяйствующим субъектам.
Из приведенной нормы следует, что любые акты и действия (бездействие) перечисленных субъектов, обладающих теми или иными властными полномочиями, результатом которых является или может являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции, если только необходимость принятия таких актов и совершения таких действий (бездействия) прямо не предусмотрена федеральными законами, являются недопустимыми.
В пункте 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июня 2008 года N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" указано, что при рассмотрении дел о признании недействующими или недействительными актов названных органов, о признании незаконными их действий (бездействия) по заявлениям антимонопольного органа, поданным в связи с нарушением части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции, арбитражные суды должны учитывать следующее: если антимонопольным органом доказано, что акты, действия (бездействие) приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, а соответствующим органом не указана конкретная норма федерального закона, разрешившая данному органу принять оспариваемый акт, осуществить действия (бездействие), заявленные требования подлежат удовлетворению.
Данная правовая позиция подлежит применению и при рассмотрении дел об оспаривании соответствующими органами решений антимонопольных органов.
Таким образом, в рассматриваемом случае на Администрации лежит обязанность по доказыванию того обстоятельства, что действующим законодательством предусмотрена возможность принятия органом местного самоуправления ненормативных правовых актов о понуждении одной управляющей организации передать техническую документацию на обслуживаемые ею многоквартирные дома (при наличии не расторгнутых в установленном порядке договоров управления такими домами) другой управляющей организации.
Между тем, ни в заявлении об оспаривании решения антимонопольного органа, ни в апелляционной жалобе соответствующих положений законодательства (за исключением ссылок на статьи 14, 161 и 162 ЖК РФ) приведено не было.
Однако ни одна из названных норм ЖК РФ не предоставляет органу местного самоуправления полномочия по принятию ненормативных правовых актов о понуждении одной управляющей организации передать техническую документацию на обслуживаемые ею многоквартирные дома другой управляющей организации.
На основании пункта 27 Правил содержания общего имущества, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 N 491, пунктов 27 и 32 Положения о разработке, передаче, пользовании и хранении инструкции по эксплуатации многоквартирного дома, утвержденного Приказом Минрегионразвития России от 01.06.2007 N 45, управляющие организации обязаны хранить техническую и иную документацию, относящуюся к обслуживаемым многоквартирным домам.
В соответствии с частью 10 статьи 162 ЖК РФ управляющая организация за тридцать дней до прекращения договора управления многоквартирным домом обязана передать техническую документацию на многоквартирный дом и иные связанные с управлением таким домом документы вновь выбранной управляющей организации, товариществу собственников жилья либо жилищному кооперативу или иному специализированному потребительскому кооперативу либо в случае непосредственного управления таким домом собственниками помещений в таком доме одному из данных собственников, указанному в решении общего собрания данных собственников о выборе способа управления таким домом, или, если такой собственник не указан, любому собственнику помещения в таком доме.
Перечень документов, включаемых в состав технической документации на многоквартирный дом, установлен пунктами 24 и 26 Правил содержания общего имущества, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 N 491, а также пунктами 1.5.1 - 1.5.3 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, утвержденных Постановлением Госстроя России от 27.09.2003 N 170.
В случае, если прежняя управляющая организация в нарушение требований части 10 статьи 162 ЖК РФ уклоняется от передачи новой управляющей организации, выбранной в установленном порядке, технической и иной документации, последняя вправе предъявить в арбитражный суд иск об обязании передать такую документацию.
Возможность предъявления подобных исков подтверждена в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 сентября 2011 года N 1089/11.
При этом орган местного самоуправления не вправе принуждать в административном порядке прежнюю управляющую организацию передать техническую и иную документацию новой управляющей организации.
В противном случае одна из управляющих организаций (в данном случае - новая) будет поставлена в заведомо преимущественное положение, что приведет к ограничению конкуренции и, как следствие, нарушению запретов, установленных частью 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции.
Применительно к рассматриваемому делу антимонопольным органом по результатам исследования и оценки протоколов внеочередных собраний собственников жилых помещений многоквартирных домов также сделан вывод о том, что договоры управления многоквартирными домами с ООО "Альянс" в предусмотренном частями 8.1 и 8.2 статьи 162 ЖК РФ порядке расторгнуты не были, поскольку соответствующий вопрос не был включен в повестку дня собраний.
Следовательно, при наличии действующих договоров управления многоквартирными домами у ООО "Альянс" отсутствовала обязанность по передаче технической документации другой управляющей организации, в связи с чем распоряжениями Администрации созданы необоснованные препятствования деятельности ООО "Альянс", следствием чего явилось ограничение конкуренции на рынке управления многоквартирными домами в г. Хилке, и создание условий для недобросовестной конкуренции между хозяйствующими субъектами.
Кроме того, антимонопольным органом было установлено, что на дату проведения ряда внеочередных собраний собственников жилых помещений многоквартирных домов (21 февраля 2010 года) вновь выбранная управляющая организация (ООО "ЖЭУ Хилок") еще не была зарегистрирована в качестве юридического лица (такая регистрация была произведена только 1 марта 2010 года). При этом председателем одного из собраний являлся глава Администрации г. Хилка, впоследствии издавший спорные распоряжения.
В кассационном порядке постановление суда апелляционной инстанции не обжаловалось (дело N А78-6709/2011).
4. Распространение ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации, в интервью должностного лица организации, подвергшемся сокращению и авторской обработке журналиста, не освобождает организацию от ответственности за нарушение требований части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции.
ОАО "МРСК Сибири" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС по Республике Бурятия о признании недействительным решения от 27 апреля 2011 года N 02-03/12-2011.
Согласно данному решению антимонопольного органа основанием для признания ОАО "МРСК Сибири" нарушившим требования части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции послужило опубликованное в газете "Новая Бурятия" интервью директора филиала этого общества Меделянова А.В., в котором было выражено мнение о неудовлетворительной деятельности территориальных сетевых организаций, за исключением указанных в интервью пяти крупных хозяйствующих субъектов.
Решением суда первой инстанции от 25 ноября 2011 года, оставленным в этой части без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 9 апреля 2012 года, в удовлетворении заявленного требования отказано.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации (пункт 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).
Российская Федерация является участником Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года, согласно статье 10.bis которой всякий акт, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах, считается актом недобросовестной конкуренции.
Такое понимание недобросовестной конкуренции было воспринято федеральным законодателем и нашло отражение в Законе о защите конкуренции (пункт 9 статьи 4 и статья 14), трактующих недобросовестную конкуренцию как деятельность, направленную на получение преимуществ, которая может противоречить не только законодательству и обычаям делового оборота, но и требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, что расширяет область судебного усмотрения в сфере пресечения недобросовестной конкуренции и связано с многообразием форм и методов недобросовестной конкуренции, не все из которых могут прямо противоречить законодательству или обычаям делового оборота.
В силу части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, в том числе путем распространения ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации.
Запрет на использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции установлен также пунктом 1 статьи 10 ГК РФ.
Распространение ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации, представляет собой действие хозяйствующего субъекта (группы лиц), направленное на дискредитацию конкурента. При квалификации таких действий в качестве акта недобросовестной конкуренции сведения, с помощью которых достигаются конкурентные преимущества, должны отвечать следующим условиям:
- - находиться в режиме распространения;
- - характеризоваться как ложные, неточные или искаженные;
- - нести в себе угрозу наступления неблагоприятных последствий для имущественной и (или) неимущественной сферы конкурента.
Легальное определение понятия "распространение информации" содержится в пункте 9 статьи 2 Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", согласно которому распространением информации признаются действия, направленные на получение информации неопределенным кругом лиц или передачу информации неопределенному кругу лиц.
В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснены способы распространения сведений, к которым отнесено, в частности, опубликование сведений в печати и распространение сведений в сети Интернет.
Под ложными сведениями следует понимать намеренно искаженные сведения, которые полностью или частично не соответствуют действительности; под неточными сведениями - сведения, которые частично не соответствуют действительности, но соответствуют представлениям распространяющего их лица; под искаженными сведениями - сведения, которые полностью не соответствуют действительности, но соответствуют представлениям распространяющего их лица.
Ложность, неточность или искаженность сведений, распространяемых в целях дискредитации конкурента в содержательном плане, может касаться как личности конкурента, так и сферы его предпринимательской деятельности.
В рассматриваемом случае распространение сведений осуществлено путем опубликования в газете "Новая Бурятия" (N 46 от 20 декабря 2010 года) под оглавлением "Пришло время наводить порядок!" интервью директора ОАО "МРСК Сибири" - "Бурятэнерго" Меделянова А.В.
Данное интервью было также размещено на сайте газеты "Новая Бурятия" в сети Интернет (www.newbur.ru).
Отвечая на вопрос журналиста "В чем заключается основная проблема территориальных сетевых организаций (ТСО)?", Меделянов А.В. указал, в том числе, следующее: "Сейчас в республике насчитывается около тридцати ТСО. Из них лишь несколько целенаправленно и профессионально занимаются электропередачей. Это "МРСК Сибири", "Улан-Удэ Энерго", ЛВРЗ, Селенгинский ЦКК и ВСЖД [...]. Это стабильные, надежные компании. Все остальные компании частные, многие из которых не могут гарантировать бесперебойность подачи электроэнергии потребителям. Мы против большого количества сетевых организаций по многим причинам. В том числе их наличие приводит к росту тарифов. Представим, что какое-то юридическое лицо берет в аренду участок сетей и начинает брать за это деньги. Это означает, что нужно набирать управленческий персонал: генеральный директор, главный бухгалтер, начальник ТТО, электромонтер и т.д. Соответственно возрастают и расходы, а значит и тарифы. Но при этом эти компании ничего не вкладывают в ремонт сетей, а только собирают деньги и получают прибыль. Это все равно, что взять в аренду километр федеральной трассы и брать деньги за проезд. Запретить в аренду эти сети невозможно. Юридическое лицо, у которого есть подстанция, сдает ее в аренду и получает за это арендную плату. Однако собственники почему-то не учитывают, что, выигрывая копейки, они теряют больше из-за роста тарифов. Кроме того, нет никакой гарантии, что эта компания сможет ликвидировать последствия аварийных ситуаций, которые могут возникнуть. Поэтому я хотел бы призвать собственников хорошо подумать, прежде чем заключать подобные договоры. Меня удивляет, когда сетевые компании, которые даже не имеют обученного персонала, приносят пачки договоров аренды, иногда даже липовых, на имущество МРСК [...]. Эти процессы мы намерены очень внимательно отслеживать. И не потому, что мы против конкуренции. Конкурировать можно с профессионалами, а здесь мы сталкиваемся в основном с проблемами. Во-первых, именно нам как крупнейшей сетевой компании придется перекрывать огрехи ТСО в случае кризиса [...]. Во-вторых, мы не заинтересованы в росте тарифов [...]. Компания "МРСК Сибири" неоднократно выходила на Президента Бурятии и на его зампредов. Мы показывали излишние доходы этих компаний и в этом году добились результатов. Недавно на совещании с зампредом Президента Бурятии Александром Чепиком было оговорено и внесено в протокол положение о том, что арендная плата для ТСО не должна превышать расходы на амортизацию оборудования. Нужно понимать, что тарифы должны быть экономически обоснованными. Поэтому мы специально проследим, чтобы в тарифах на 2010 - 2011 годы завышения тарифов не было".
Анализ указанного интервью проведен антимонопольным органом с точки зрения потенциальных арендодателей (собственников) объектов электросетевого хозяйства.
По результатам такого анализа антимонопольный орган пришел к обоснованному выводу о формировании у конечных потребителей после прочтения интервью Меделянова А.В. негативного отношения к деятельности территориальных сетевых организаций, за исключением указанных в интервью пяти крупных хозяйствующих субъектов.
При этом антимонопольным органом при вынесении решения принята во внимание не только собственная оценка интервью, но и учтены мнения относительно распространенной в интервью информации ряда территориальных сетевых организаций (ООО Производственный центр "Байкальская энергетическая компания", ООО "Электросетевая компания", ООО "Байкалэнерго", ООО "Бэстком").
Суд апелляционной инстанции, проанализировав приведенный выше отрывок из интервью (ответ на один из поставленных вопросов), согласился с такой его оценкой.
В частности, суд апелляционной инстанции отметил как общую негативную направленность высказываний должностного лица ОАО "МРСК Сибири" в отношении не упомянутых в интервью (то есть всех остальных) территориальных сетевых организаций, так и отдельные его высказывания (непрофессионализм таких организаций, возникающие от их деятельности проблемы, рост тарифов и т.д.).
Антимонопольный орган пришел к обоснованному выводу и о том, что в интервью Меделянова А.В. содержатся ложные, неточные и искаженные сведения, которые могут причинить убытки хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанести ущерб их деловой репутации.
Делая вывод о ложности, неточности и искаженности распространенных в интервью сведений, антимонопольный орган принял во внимание, в частности, такие обстоятельства, как наличие в штате территориальных сетевых организаций, не упомянутых в интервью, высокопрофессиональных специалистов по обслуживанию электросетевого хозяйства; наличие у этих организаций необходимых разрешительных документов (свидетельств) на осуществление работ по передаче электрической энергии; отсутствие взаимосвязи между ростом тарифов на электрическую энергию и большим количеством территориальных сетевых организаций (последнее обстоятельство подтверждено письмом Республиканской службы по тарифам от 12 апреля 2011 года N 04-14/0706).
Относительно доводов ОАО "МРСК Сибири" о том, что антимонопольным органом не доказано, что интервью Меделянова А.В. полностью соответствовало сказанному им на самом деле, поскольку интервью было подвергнуто журналистом газеты авторской обработке и сокращено на 50%, а многие высказывания Меделянова А.В. воспроизведены в опубликованном интервью не дословно (при этом первоисточник интервью не сохранен), текст опубликованного интервью с Меделяновым А.В. согласован не был, в интервью выражено личное субъективное мнение Меделянова А.В., а не общества, суд апелляционной инстанции указал следующее.
Из содержания интервью прямо следует, что Меделяновым А.В. была выражена не только собственная точка зрения, но и позиция ОАО "МРСК Сибири". В частности, в интервью указано, что "[...] Мы против большого количества сетевых организаций по многим причинам [...]. Эти процессы мы намерены очень внимательно отслеживать. И не потому, что мы против конкуренции. Конкурировать можно с профессионалами, а здесь мы сталкиваемся в основном с проблемами. Во-первых, именно нам как крупнейшей сетевой компании придется перекрывать огрехи ТСО в случае кризиса [...]. Во-вторых, мы не заинтересованы в росте тарифов [...]. Компания "МРСК Сибири" неоднократно выходила на Президента Бурятии и на его зампредов. Мы показывали излишние доходы этих компаний и в этом году добились результатов [...]. Нужно понимать, что тарифы должны быть экономически обоснованными. Поэтому мы специально проследим, чтобы в тарифах на 2010 - 2011 годы завышения тарифов не было".
Таким образом, употребляя в интервью личное местоимение "мы", Меделянов А.В. говорил не от собственного имени, а от имени ОАО "МРСК Сибири".
Именно ОАО "МРСК Сибири", а не гражданин Меделянов А.В., "неоднократно выходил на Президента Бурятии", а в случае кризиса "огрехи ТСО" придется перекрывать не гражданину и директору филиала Меделянову А.В., а обществу как крупнейшей сетевой компании.
В ответах на другие вопросы интервью Меделянов А.В. также использует личное местоимение "мы" и притяжательные местоимения "нас" и "нашей" (нашей компании).
Кроме того, анализируемое интервью, приуроченное ко Дню энергетика, предваряет указание должности Меделянова А.В. - директор филиала ОАО "МРСК Сибири" - "Бурятэнерго".
В пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 года N 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" указано, что сведения, содержащиеся в интервью должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций, учреждений, предприятий, органов общественных объединений, официальных представителей их пресс-служб, представляют собой ответ на запрос информации.
С учетом изложенного, в анализируемом интервью было выражено не субъективное мнение Меделянова А.В., а позиция ОАО "МРСК Сибири".
В пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 года N 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" разъяснено, что не может признаваться цензурой адресованное непосредственно журналисту требование должностного лица предварительно согласовывать исходный текст интервью (расшифровки), взятого у этого лица. При этом выдвижение соответствующего требования является правом интервьюируемого лица, обязательность такого предварительного согласования не установлена. Если автором статьи, заметки и т.п., подготовленных на основе интервью, является журналист, а не интервьюируемый, то в средстве массовой информации возможно осуществление редактирования исходного текста интервью для создания вышеуказанных произведений, не допуская при этом искажения его смысла и слов интервьюируемого. В случаях, если должностное лицо само является автором статьи, заметки и т.п., то адресованное непосредственно редакции, главному редактору средства массовой информации требование предварительно согласовывать указанные материалы нельзя считать цензурой, поскольку такое требование является формой реализации права автора на неприкосновенность произведения и защиту произведения от искажений.
В пункте 23 этого же Постановления указано, что дословное воспроизведение выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов предполагает такое цитирование, при котором не изменяется смысл высказываний, сообщений, материалов, их фрагментов и слова автора передаются без искажения. При этом необходимо иметь в виду, что в ряде случаев противоречащие контексту, но совершенно точно процитированные фрагменты выступлений, сообщений, материалов могут иметь смысл, прямо противоположный тому, который придавался им в выступлении, сообщении, материале. Если при воспроизведении выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов в средстве массовой информации в них были внесены какие-либо изменения и комментарии, искажающие смысл высказываний, то редакция средства массовой информации, главный редактор, журналист не могут быть освобождены от ответственности на основании пунктов 4 и 6 части 1 статьи 57 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации".
В рассматриваемом случае согласование текста интервью происходило через электронную почту и пресс-службу. Официальных претензий к тексту интервью Меделянов А.В. не предъявлял.
Таким образом, с текстом опубликованного интервью Меделянов А.В. был предварительно ознакомлен и каких-либо возражений не представил.
После опубликования интервью ни Меделянов А.В., ни ОАО "МРСК Сибири" не потребовали от газеты "Новая Бурятия" опровержения, не воспользовались правом на ответ, не потребовали привлечения соответствующих лиц или средства массовой информации к ответственности, в том числе и во время рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства. Подобное поведение Общества и Меделянова А.В. расценено судом апелляционной инстанции как одобрение опубликованного отредактированного текста интервью и содержащихся в нем сведений.
При изложенных фактических обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает правильными выводы антимонопольного органа о доказанности наличия в действиях ОАО "МРСК Сибири" нарушения требований пункта 1 части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции (по эпизоду, связанному с интервью Меделянова А.В.), которые выразились в распространении сведений о негативной оценке деятельности территориальных сетевых организаций (за исключением упомянутых в интервью) с целью создания у потенциальных потребителей представления о невозможности такими организациями оказать соответствующие услуги надлежащим образом и о связи между деятельностью этих организаций и ростом тарифов.
Постановлением суда кассационной инстанции судебный акт суда апелляционной инстанции оставлен без изменения (дело N А10-2345/2011).
5. Российское объединение инкассации (РОСИНКАС) не является кредитной организацией, равно как и иной финансовой организацией, в связи с чем при заключении с ним договора на оказание услуг не требуется соблюдать положения статьи 18 Закона о защите конкуренции.
ФГУП "Почта России" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС России по Забайкальскому краю о признании незаконными решения от 11 марта 2010 года и предписания от 17 марта 2010 года о прекращении нарушения антимонопольного законодательства.
В соответствии с данным решением антимонопольного органа ФГУП "Почта России" признано нарушившим требования пункта 4 части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции о порядке отбора субъектом естественной монополии финансовой организации, поскольку при заключении генерального договора на комплексное обслуживание от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342, предусматривающего инкассацию денежных средств, не был проведен открытый конкурс.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении заявленного ФГУП "Почта России" требования отказано.
Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменено, оспариваемые ненормативные правовые акты антимонопольного органа признаны недействительными.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Пунктом 4 части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) предусмотрено, что субъекты естественных монополий осуществляют отбор финансовых организаций путем проведения открытого конкурса или открытого аукциона в соответствии с положениями Федерального закона от 21.07.2005 N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд", в том числе для оказания финансовых услуг по инкассации денежных средств, векселей, платежных и расчетных документов и кассовому обслуживанию юридических лиц.
На основании пункта 1 статьи 4 Федерального закона от 17.08.1995 N 147-ФЗ "О естественных монополиях" услуги общедоступной почтовой связи отнесены к сфере деятельности субъектов естественных монополий.
Таким образом, ФГУП "Почта России" является субъектом естественной монополии и обязано соблюдать требования части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей до 6 января 2012 года).
Вместе с тем, при применении данной статьи необходимо учитывать, что в ней урегулированы вопросы отбора не любых контрагентов субъектов естественных монополий, а исключительно финансовых организаций. Следовательно, существенное значение имеет определение статуса хозяйствующего субъекта как финансовой организации.
Согласно пункту 6 статьи 4 Закона о защите конкуренции под финансовой организацией понимается хозяйствующий субъект, оказывающий финансовые услуги.
В этой же норме приведен исчерпывающий перечень финансовых организаций: кредитная организация, кредитный потребительский кооператив, страховщик, страховой брокер, общество взаимного страхования, фондовая биржа, валютная биржа, ломбард, лизинговая компания, негосударственный пенсионный фонд, управляющая компания инвестиционного фонда, управляющая компания паевого инвестиционного фонда, управляющая компания негосударственного пенсионного фонда, специализированный депозитарий инвестиционного фонда, специализированный депозитарий паевого инвестиционного фонда, специализированный депозитарий негосударственного пенсионного фонда, профессиональный участник рынка ценных бумаг.
В свою очередь, в соответствии со статьей 1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности" кредитной организацией является юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Центрального банка Российской Федерации (Банка России) имеет право осуществлять банковские операции, предусмотренные этим Федеральным законом.
Генеральный договор на комплексное обслуживание от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 заключен между ФГУП "Почта России" и Российским объединением инкассации (РОСИНКАС) Центрального банка Российской Федерации.
На основании статьи 83 Федерального закона от 10.07.2002 N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" Российское объединение инкассации входит в систему Банка России.
В Письме Госналогслужбы России от 6 мая 1997 года N ВЕ-6-05/345 "О правовом статусе Российского объединения инкассации и его территориальных управлений" содержится информация о том, что Устав Российского объединения инкассации Центрального банка Российской Федерации, зарегистрированный в Московской регистрационной палате 3 августа 1992 года N 12931, предусматривает выполнение функций по денежному обращению (перевозке ценностей, резервных фондов и инкассации денежной выручки).
Необходимость получения лицензии на осуществление банковских операций для системы Центрального банка Российской Федерации, в том числе для Российского объединения инкассации, статьей 13 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" не предусмотрена. Российское объединение инкассации, входящее в единую централизованную систему Банка России, осуществляет банковские операции по кассовому обслуживанию клиентов без лицензии Банка России.
С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что Российское объединение инкассации (РОСИНКАС) не является кредитной организацией, равно как и иной финансовой организацией, упомянутой в пункте 6 статьи 4 Закона о защите конкуренции.
Следовательно, при заключении генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 на комплексное обслуживание ФГУП "Почта России" не обязано было соблюдать требования части 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции, поскольку его контрагент по данному договору - Российское объединение инкассации - не относится к финансовым организациям.
Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что инкассация денежных средств, вопреки выводам антимонопольного органа, не является предметом генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 на комплексное обслуживание.
Согласно статье 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
В соответствии с пунктом 1.1 (подпункты 1.1.1 - 1.1.5) генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 исполнитель (Российское объединение инкассации) за плату своими силами и средствами в согласованные дни и часы производит комплексное обслуживание заказчика (предприятия) и предоставление следующих услуг:
- - доставка и охрана денежной наличности заказчика в присутствии его ответственного представителя по маршруту: от ГРКЦ по Читинской области (г. Чита, ул. Анохина, 74) до Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) и обратно;
- - доставка денежной наличности (подкрепление) из Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 35) до помещения исполнителя, с организацией ее временного хранения исполнителем, и до почтовых отделений заказчика по маршрутам, указанным в Приложении N 1 к договору;
- - дополнительная доставка денежной наличности (подкрепление) из Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) до почтовых отделений заказчика в течение рабочего дня в случае возникновения необходимости по отдельной заявке;
- - сбор сверхлимитных остатков денежной наличности из отделений почтовой связи и торговых точек заказчика до Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) по маршрутам, указанным в Приложении N 1 к договору;
- - дополнительный сбор сверхлимитных остатков денежной наличности из отделений почтовой связи и торговых точек заказчика до Главной кассы заказчика (г. Чита, ул. Бутина, д. 37) в течение рабочего дня в случае возникновения необходимости по отдельной заявке.
Таким образом, из пункта 1.1 генерального договора следует, что Российское объединение инкассации оказывает ФГУП "Почта России" услуги по доставке и охране денежной наличности, что не равнозначно оказанию услуг по инкассации денежных средств.
При этом употребление в тексте генерального договора таких терминов, как "подразделение инкассации", "инкассаторы исполнителя", "инкассаторская сумка" само по себе не свидетельствует о том, что предметом договора является именно инкассация денежных средств.
Делая подобный вывод, суд апелляционной инстанции принял во внимание, что Банком России услуги по инкассации наличных денег и перевозке наличных денег четко разграничиваются.
Согласно пункту 1.5 Положения Банка России от 24.04.2008 N 318-П "О порядке ведения кассовых операций и правилах хранения, перевозки и инкассации банкнот и монет Банка России в кредитных организациях на территории Российской Федерации" под инкассацией наличных денег понимается сбор, доставка наличных денег клиентов в кредитную организацию, внутренне структурное подразделение кредитной организации (ВСП) (за исключением обменного пункта), в том числе сданных клиентами через автоматические сейфы, с последующим зачислением (перечислением) их сумм на банковские счета, счета по вкладам (депозитам) клиентов, открытые в этих или иных кредитных организациях.
Перевозкой наличных денег является транспортировка принятых наличных денег в кредитной организации, ВСП, учреждении Банка России, осуществляющем кассовое обслуживание кредитной организации, ВСП, и сдача их в кредитную организацию, ВСП, учреждение Банка России, осуществляющее кассовое обслуживание кредитной организации, ВСП, или передача клиенту, а также изъятых из программно-технических средств и подлежащих вложению в программно-технические средства наличных денег.
Таким образом, инкассация денежных средств (в отличие от их перевозки) состоит не только в сборе и доставке наличных денег клиентов в кредитную организацию, но и в последующем зачислении (перечислении) денежных средств на банковские счета, счета по вкладам (депозитам) клиентов, открытых в этих или иных кредитных организациях.
На отличие услуг по инкассации денежных средств (как банковской операции) и услуг по перевозке денежных средств указано также в Письме Банка России от 13 января 2009 года N 29-1-2-5/44 "О перевозке наличных денег".
Условиями генерального договора от 26 сентября 2007 года N 75.4/8-342 на комплексное обслуживание не предусмотрено, что Российское объединение инкассации осуществляет зачисление и перечисление перевезенных денежных средств на расчетные счета или вклады ФГУП "Почта России".
Более того, из пункта 3.1.3 генерального договора следует, что при осуществлении доставки прием денежной наличности в банке осуществляет только ответственный представитель заказчика (предприятия), инкассаторы исполнителя в их приеме участия не принимают. После приема денежной наличности ответственный представитель заказчика укладывает ее в удобную для переноски непрозрачную тару: сумку, мешок и т.д. (далее - доставляемое место). Инкассаторы исполнителя не принимают участия в формировании доставляемых мест и за полноту вложения в них ответственности не несут.
Антимонопольным органом не представлено каких-либо доказательств оказания Российским объединением инкассации услуг по зачислению и перечислению денежных средств.
Таким образом, поскольку Российское объединение инкассации не является финансовой организацией, а услуги по доставке и охране наличных денег не включены в перечень услуг, по которым субъекты естественных монополий обязаны осуществлять отбор финансовых организаций путем проведения открытого конкурса или аукциона (часть 1 статьи 18 Закона о защите конкуренции), у антимонопольного органа не имелось законных оснований для возбуждения дела о нарушении антимонопольного законодательства и вынесения в отношении ФГУП "Почта России" оспариваемых решения и предписания.
В кассационном порядке постановление суда апелляционной инстанции не обжаловалось (дело N А78-2850/2010).
6. В случае, если заключившее договор аренды недвижимого имущества государственное унитарное предприятие признано банкротом, положения части 3 статьи 17 Закона о защите конкуренции необходимо применять с учетом Федерального закона от 26.10.2002 N 135-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".
ООО "Аэропорт Киренск" обратилось в арбитражный суд с заявлением к УФАС по Иркутской области о признании незаконным решения от 1 февраля 2011 года N 9, которым действия ФГУП "Киренскоо
Решением суда первой инстанции от 3 мая 2011 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 25 июля 2011 года, заявленное требование удовлетворено, оспариваемое решение антимонопольного органа признано противоречащим Закону о банкротстве.
При этом суд апелляционной инстанции руководствовался следующим.
Между ФГУП "Киренское авиационное предприятие" (арендодатель) и ООО "Аэропорт Киренск" (арендатор) 1 марта 2010 года был заключен договор аренды имущества N 03/10/АКК, по условиям которого арендатору было передано во временное владение и пользование аэропортовое имущество, расположенное на территориях аэропортов г. Киренск и с. Ербогачен, закрепленное за предприятием на праве хозяйственного ведения.
Имущество передано в аренду по актам приема-передачи от 3 марта 2010 года N 1 и от 6 марта 2010 года N 2.
Частью 1 статьи 17.1 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей в период возникновения спорных правоотношений) установлено, что заключение договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, договоров доверительного управления имуществом, иных договоров, предусматривающих переход прав владения и (или) пользования в отношении государственного или муниципального имущества, не закрепленного на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, может быть осуществлено только по результатам проведения конкурсов или аукционов на право заключения этих договоров.
Исключения из этого правила были предусмотрены пунктами 1 - 13 части 1 и частью 2 этой же статьи.
Согласно пункту 1 части 3 статьи 17.1 Закона о защите конкуренции, нарушение которого вменено ФГУП "Киренское авиационное предприятие", в порядке, предусмотренном частью 1 данной статьи, осуществляется заключение договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, иных договоров, предусматривающих переход прав владения и (или) пользования в отношении государственного или муниципального недвижимого имущества, которое принадлежит на праве хозяйственного ведения либо оперативного управления государственным или муниципальным унитарным предприятиям.
Вместе с тем, решением арбитражного суда от 12 мая 2006 года ФГУП "Киренское авиационное предприятие" решением арбитражного суда признано банкротом, в отношении него введена процедура конкурсного производства.
Все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу (пункт 1 статьи 131 Закона о банкротстве).
Согласно пункту 2 статьи 126 Закона о банкротстве с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия собственника имущества должника - унитарного предприятия.
При этом в соответствии с пунктом 1 статьи 129 Закона о банкротстве с даты утверждения конкурсного управляющего до даты прекращения производства по делу о банкротстве, или заключения мирового соглашения, или отстранения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия собственника имущества должника - унитарного предприятия в пределах, в порядке и на условиях, которые установлены данным Законом.
В связи с этим полномочия собственника имущества унитарного предприятия, определенные статьей 20 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", в том числе о даче согласия на распоряжение недвижимым имуществом, закрепленным за предприятием на праве хозяйственного ведения, с момента признания унитарного предприятия банкротом и открытия конкурсного производства принадлежат утвержденному арбитражным судом конкурсному управляющему должника.
Наряду с этим, в соответствии с пунктом 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе распоряжаться имуществом должника в порядке и на условиях, которые установлены этим Законом.
Таким образом, конкурсный управляющий является единственным лицом, полномочным распоряжаться имуществом унитарного предприятия с момента открытия конкурсного производства и утверждения судом конкурсного управляющего должника.
При этом абзацем пятым пункта 1 статьи 126 Закона о банкротстве императивно установлено, что совершение сделок, связанных с отчуждением имущества должника или влекущих за собой передачу его имущества третьим лицам в пользование, допускается исключительно в порядке, установленном главой VII этого Закона.
То есть законодатель во избежание конкуренции норм Закона о банкротстве с нормами иных федеральных законов специально подчеркнул, что указанные сделки (в том числе и договоры аренды имущества должника) совершаются исключительно в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве. Иначе говоря, такие сделки находятся в сфере правового регулирования исключительно Закона о банкротстве, как это и предусмотрено пунктом 1 статьи 1 этого Закона.
В пункте 3 мотивировочной части Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 3 февраля 2000 года N 22-О указано, что противоречия между федеральными законами должны устраняться в процессе правоприменения, так как Конституцией Российской Федерации не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае - федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции Российской Федерации не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой. Правильный же выбор на основе установления и исследования фактических обстоятельств и истолкование норм, подлежащих применению в конкретном деле, относится не к ведению Конституционного Суда Российской Федерации, а к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
Аналогичная правовая позиция сформулирована и неоднократно подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации в ряде других его решений, в том числе в Определениях от 9 апреля 1998 года N 48-О, от 12 марта 1998 года N 51-О, от 19 мая 1998 года N 62-О и от 8 октября 1998 года N 195-О.
Как указано в пункте 2 мотивировочной части Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 5 октября 2000 года N 199-О, в соответствии с общими принципами права в случае коллизии норм, регулирующих одни и те же общественные отношения, применению подлежат нормы закона, принятого по времени позднее, при условии, что в нем не установлено иное, при этом приоритетом над общими нормами обладают специальные нормы.
Согласно правовой позиции, сформулированной в пункте 2.2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 июня 2004 года N 13-П, в отношении федеральных законов как актов одинаковой юридической силы применяется правило "lex posterior derogat priori" ("последующий закон отменяет предыдущие"), означающее, что даже если в последующем законе отсутствует специальное предписание об отмене ранее принятых законоположений, в случае коллизии между ними действует последующий закон; вместе с тем независимо от времени принятия приоритетными признаются нормы того закона, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений.
Таким образом, исходя из приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, в случае наличия общей и специальной норм, принятых в разное время, приоритетом обладает правило lex specialis derogat lex generalis.
Следовательно, при разрешении настоящего спора необходимо применять именно приведенные выше положения Закона о банкротстве, из пункта 1 статьи 1 которого следует, что он устанавливает основания для признания должника несостоятельным (банкротом), регулирует порядок и условия осуществления мер по предупреждению несостоятельности (банкротства), порядок и условия проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, и иные отношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов.
Именно на подобное применение действующего законодательства ориентирует правоприменительная практика Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
В частности, статьями 45 и 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статьями 78 и 81 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" и статьями 22 и 23 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" предусмотрены особенности (в том числе процедурные) совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью.
Учитывая, что между Законом о банкротстве и названными федеральными законами имеются определенные противоречия в отношении порядка заключения подобных сделок, в пункте 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 апреля 2009 года N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" дано следующее разъяснение:
"Согласно абзацу четвертому пункта 1 статьи 94 и абзацу первому пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве с даты введения внешнего управления (конкурсного производства) полномочия органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением прямо определенных Законом) прекращаются и переходят к внешнему (конкурсному) управляющему.
В связи с этим судам при рассмотрении таких споров следует учитывать, что в ходе внешнего управления и конкурсного производства сделки должника, относящиеся в соответствии с законодательством о юридических лицах к категории крупных сделок или сделок с заинтересованностью, не требуют одобрения в порядке, предусмотренном законодательством о юридических лицах, за исключением мирового соглашения (пункт 2 статьи 153 и пункт 2 статьи 154 Закона)".
Таким образом, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации подтвердил приоритет норм Закона о банкротстве перед нормами иных федеральных законов.
Суд апелляционной инстанции счел возможным применить приведенную правовую позицию и при рассмотрении настоящего дела.
Поскольку и в абзаце пятом пункта 1 статьи 126 Закона о банкротстве, и в пункте 1 части 3 статьи 17.1 Закона о конкуренции говорится про порядок совершения сделок, но при этом в первом из названных Законов подчеркивается исключительность установленного им порядка, то с учетом приведенных выше правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации при рассмотрении настоящего дела применению подлежит Закон о банкротстве.
Следовательно, выводы антимонопольного органа о том, что при отсутствии в Законе о банкротстве норм о порядке заключения договоров аренды недвижимого имущества, принадлежащего должнику - государственному унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения, применению подлежат общие положения статьи 17.1 Закона о защите конкуренции, не могут быть признаны обоснованными.
Более того, подобные выводы противоречат положениям абзаца пятого пункта 1 статьи 126 Закона о банкротстве (о применении к таким сделкам исключительно положений главы VII этого Закона).
Постановлением суда кассационной инстанции судебные акты судов первой и апелляционной инстанций оставлены без изменения (дело N А19-4332/2011).
7. Несоблюдение антимонопольным органом требований статьи 40 Закона о защите конкуренции о порядке рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства является основанием для признания решения антимонопольного органа недействительным.
Администрация Рудногорского городского поселения Нижнеилимского района и ООО "Рудногорская управляющая компания ЖКХ" обратились в арбитражный суд с заявлениями о признании незаконным решения УФАС России по Иркутской области от 11 ноября 2011 года N 944.
Решением суда первой инстанции от 15 июня 2012 года, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 27 сентября 2012 года, заявленное требование удовлетворено.
Согласившись с антимонопольным органом в том, что в действиях Администрация Рудногорского городского поселения Нижнеилимского района имеется нарушение требований части 1 статьи 17 Закона о защите конкуренции и Правил проведения конкурсов или аукционов на право заключения договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, договоров доверительного управления имуществом, иных договоров, предусматривающих переход прав в отношении государственного или муниципального имущества, утвержденного Приказом ФАС России от 10.02.2010 N 67, суды двух инстанций, тем не менее, признали оспариваемое решение антимонопольного органа незаконным по причине несоблюдения процедурных требований при его принятии.
При этом суды исходили из следующего.
Статьей 40 Закона о защите конкуренции предусмотрено, что для рассмотрения каждого дела о нарушении антимонопольного законодательства антимонопольный орган создает комиссию по рассмотрению дела о нарушении антимонопольного законодательства. Комиссия выступает от имени антимонопольного органа. Состав комиссии и ее председатель утверждаются антимонопольным органом (часть 1).
Комиссия состоит из работников антимонопольного органа. Председателем комиссии может быть руководитель антимонопольного органа, его заместитель или руководитель структурного подразделения федерального антимонопольного органа. Количество членов комиссии не должно быть менее чем три человека. Замена члена комиссии осуществляется на основании мотивированного решения антимонопольного органа (часть 2).
Комиссия правомочна рассматривать дело о нарушении антимонопольного законодательства, если на заседании комиссии присутствует не менее чем пятьдесят процентов общего числа членов комиссии, но не менее чем три члена комиссии (часть 6).
В случае отсутствия кворума для рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства присутствующие на заседании члены комиссии принимают решение об отложении рассмотрения этого дела и о назначении новой даты его рассмотрения, которое оформляется определением (часть 6.1).
Из материалов дела следует, что Приказом УФАС России по Иркутской области от 3 октября 2011 года N 550 была создана комиссия по рассмотрению дела N 550 о нарушении антимонопольного законодательства в составе 7 человек. Председателем комиссии назначен Кулиш А.В., членами комиссии назначены: Тимонова Г.Н., Тяпкина А.Л., Молокова С.В., Халецкая О.П., Черепанов Г.М. и Еропова С.П.
Приказом от 11 ноября 2011 года N 664 из состава комиссии по рассмотрению дела N 550 выведен Кулиш А.В., вместо которого в состав комиссии (в качестве ее председателя) включена Заморина В.А.
Согласно протоколу рассмотрения дела N 550 от 11 ноября 2011 года в заседании комиссии при рассмотрении дела участвовали: председатель комиссии Заморина В.А., члены комиссии: Тимонова Г.Н. и Еропова С.П.
Резолютивная часть решения от 11 ноября 2011 года, полный текст решения N 944 от 11 ноября 2011 года подписаны указанными тремя должностными лицами.
Таким образом, на заседании комиссии 11 ноября 2011 года присутствовали три члена комиссии, что составляет менее 50 процентов от общего числа членов комиссии.
Отсутствие кворума суды признали существенным нарушением установленного статьей 40 Закона о защите конкуренции порядка рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства, что и послужило основанием для признания оспариваемого решения незаконным (дело N А19-3849/2012).
8. Административное правонарушение, предусмотренное частью 5 статьи 19.8 КоАП Российской Федерации, с учетом фактических обстоятельств дела может быть признано малозначительным.
ОАО "Саханефтегазсбыт" обратилось в Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) с заявлением к УФАС по Республике Саха (Якутия) о признании незаконным и отмене постановления от 6 марта 2012 года о наложении административного штрафа по делу об административном правонарушении N 02-15/12-19.8.
Решением суда первой инстанции от 17 мая 2012 года в удовлетворении заявленного ОАО "Саханефтегазсбыт" требования отказано. Суд первой инстанции пришел к выводу о нарушении ОАО "Саханефтегазсбыт" части 1 статьи 25 Закона о защите конкуренции, наличии в его действиях события и состава административного правонарушения, предусмотренного частью 5 статьи 19.8 КоАП Российской Федерации, соблюдении антимонопольным органом порядка привлечения этого общества к административной ответственности и отсутствии оснований для признания совершенного правонарушения в качестве малозначительного.
Отказывая в применении положений статьи 2.9 КоАП Российской Федерации, суд первой инстанции указал на то, что совершенное обществом правонарушение представляет существенную угрозу охраняемым правоотношениям, заключается в пренебрежительном отношении к исполнению требований статьи 25 Закона о защите конкуренции, что создало препятствие антимонопольному органу в осуществлении возложенных на него полномочий и реализации функций в сфере государственного контроля.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 17 августа 2012 года решение суда первой инстанции отменено, оспариваемое постановление признано незаконным.
Суд апелляционной инстанции, признав правильными выводы суда первой инстанции совершении ОАО "Саханефтегазсбыт" указанного административного правонарушения, не согласился с судом первой инстанции в части вывода об отсутствии оснований для квалификации допущенного нарушения в качестве малозначительного.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 11 марта 1998 года N 8-П указано, что по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, исходя из общих принципов права, введение ответственности за административное правонарушение и установление конкретной санкции, ограничивающей конституционное право, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам, а также характеру совершенного деяния.
Принцип соразмерности, выражающий требования справедливости, предполагает установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года N 11-П).
Согласно правовой позиции, выраженной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2009 года N 919-О-О, положения главы 4 "Назначение административного наказания" КоАП Российской Федерации предполагают назначение административного наказания с учетом характера совершенного административного правонарушения, личности виновного, имущественного и финансового положения, обстоятельств, смягчающих и отягчающих административную ответственность. Соблюдение конституционных принципов справедливости и соразмерности при назначении административного наказания законодательно обеспечено возможностью назначения одного из нескольких видов административного наказания, установленного санкцией соответствующей нормы закона за совершение административного правонарушения, установлением законодателем широкого диапазона между минимальным и максимальным пределами административного наказания, возможностью освобождения лица, совершившего административное правонарушение, от административной ответственности в силу малозначительности (статья 2.9 КоАП Российской Федерации). Таким образом, законодателем обеспечена необходимая дискреция юрисдикционных органов при применении административных наказаний.
В соответствии со статьей 2.9 КоАП Российской Федерации при малозначительности совершенного административного правонарушения судья, орган, должностное лицо, уполномоченные решить дело об административном правонарушении, могут освободить лицо, совершившее административное правонарушение, от административной ответственности и ограничиться устным замечанием.
Малозначительным административным правонарушением является действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки состава административного правонарушения, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений (пункт 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях").
В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 2 июня 2004 года N 10 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях" указано, что при квалификации правонарушения в качестве малозначительного судам необходимо исходить из оценки конкретных обстоятельств его совершения. Малозначительность правонарушения имеет место при отсутствии существенной угрозы охраняемым общественным отношениям (пункт 18).
При квалификации административного правонарушения в качестве малозначительного судам надлежит учитывать, что статья 2.9 КоАП Российской Федерации не содержит оговорок о ее неприменении к каким-либо составам правонарушений, предусмотренным КоАП Российской Федерации. Возможность или невозможность квалификации деяния в качестве малозначительного не может быть установлена абстрактно, исходя из сформулированной в КоАП РФ конструкции состава административного правонарушения, за совершение которого установлена ответственность. Так, не может быть отказано в квалификации административного правонарушения в качестве малозначительного только на том основании, что в соответствующей статье Особенной КоАП Российской Федерации ответственность определена за неисполнение какой-либо обязанности и не ставится в зависимость от наступления каких-либо последствий.
Квалификация правонарушения как малозначительного может иметь место только в исключительных случаях и производится применительно к обстоятельствам конкретного совершенного лицом деяния. При этом применение судом положений о малозначительности должно быть мотивировано (пункт 18.1).
Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что само по себе несвоевременное представление карточки счета 41 (вместо 8 февраля 2012 года такой документ был представлен ОАО "Саханефтегазсбыт" в антимонопольный орган 22 февраля 2012 года, при этом ранее была представлена оборотно-сальдовая ведомость этого счета) в рассматриваемом конкретном случае не представляет существенной угрозы охраняемым общественным отношениям.
Делая такой вывод, суд апелляционной инстанции принял во внимание, что рассмотрение дела N 02/1-12А неоднократно откладывалось антимонопольным органом (определения от 10 февраля 2012 года, от 12 марта 2012 года и от 19 апреля 2012 года).
При этом из определения от 10 февраля 2012 года об отложении рассмотрения дела N 02/1-12А не следует, что отложение рассмотрения дела на 12 марта 2012 года было вызвано именно непредставлением обществом карточки счета 41. Более того, в этом определении указано, что комиссия УФАС пришла к выводу о необходимости отложения рассмотрения дела в целях получения дополнительных доказательств и проведения анализа состояния конкуренции на рынке розничной торговли моторным топливом в границах Нерюнгринского района Республики Саха (Якутия), для чего от ОАО "Саханефтегазсбыт" и целого ряда иных организаций были запрошены счета-фактуры, товарно-транспортные накладные, карточки счета 51 "Расчетные счета".
На заседаниях 12 марта 2012 года, 19 апреля 2012 года и 18 июня 2012 года комиссия УФАС имела возможность ознакомиться с представленной обществом карточкой счета 41 и дать соответствующую оценку данному документу.
Следовательно, вопреки выводам суда первой инстанции и антимонопольного органа, непредставление карточки счета 41 на заседание комиссии УФАС 10 февраля 2012 года не создало препятствий антимонопольному органу в осуществлении возложенных на него полномочий и реализации функций в сфере государственного контроля.
Учитывая изложенное, а также принимая во внимание, что карточка счета 41 была представлена обществом в антимонопольный орган до вынесения оспариваемого постановления о привлечении к административной ответственности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в рассматриваемом конкретном случае допущенное ОАО "Саханефтегазсбыт" противоправное деяние, хотя формально и содержит признаки состава административного правонарушения, предусмотренного частью 5 статьи 19.8 КоАП Российской Федерации, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляет существенной угрозы охраняемым общественным отношениям, в связи с чем может быть признано малозначительным (дело N А58-1830/2012, схожая позиция выражена судом апелляционной инстанции и по делу N А58-2231/2012).
Председатель
четвертого судебного состава
Г.Г.ЯЧМЕНЕВ
четвертого судебного состава
Г.Г.ЯЧМЕНЕВ
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOMOVODSTVO.RU | Теория и практика управления многоквартирным домом" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)