Судебные решения, арбитраж
Общее имущество собственников помещений в многоквартирном доме; Управление многоквартирным домом
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председателя - Лебедева В.М.,
членов Президиума - Радченко В.И., Петухова Н.А., Сергеевой Н.Ю., Верина В.П., Смакова Р.М., Кузнецова В.В., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Меркушова А.Е., Вячеславова В.К.
рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. на приговор Читинского областного суда от 6 апреля 2001 года, по которому
К., <...>, ранее не судимый,
осужден по ч. 2 ст. 318 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 февраля 2002 года приговор оставлен без изменения, кассационный протест государственного обвинителя без удовлетворения.
В надзорном протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся судебных решений и передаче дела на новое судебное рассмотрение в связи с неправильной юридической квалификацией действий К. и необоснованно мягким наказанием, назначенным ему судом.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Бондаренко О.М. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., поддержавшего протест,
Президиум Верховного Суда Российской Федерации
по приговору суда К. признан виновным в применении насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.
Преступление совершено при следующих обстоятельствах.
19 сентября 2000 года К. вместе с М., П. и Д. с 21 до 23 часов 30 минут распивал спиртное на лестничной площадке между шестым и седьмым этажами 5-го подъезда дома N 12 по проспекту Фадеева г. Читы. При этом они, нарушая порядок в многоквартирном доме, громко разговаривали, играли на гитаре, пели песни. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, К. из хулиганских побуждений стал приставать к проходившему мимо них З., хватая последнего за ноги и выражаясь нецензурной бранью.
З. из своей квартиры в целях пресечения антиобщественного поведения К. и других сообщил о поведении последних по телефону в милицию.
По распоряжению дежурного по ОВД Черновского административного округа г. Читы по указанному З. адресу была направлена группа в составе: оперуполномоченного ОУР лейтенанта милиции Ч., участкового инспектора милиции лейтенанта милиции Д.Е., водителя-милиционера младшего сержанта М.В.
Ч., Д.Е. и М.В. в форменной одежде, вооруженные автоматом, прибыли на место происшествия и, представившись сотрудниками милиции, потребовали от К., М., П. и Д. прекратить нарушать общественный порядок и разойтись по домам.
Осознавая законность требований сотрудников милиции, указанные лица стали спускаться по лестнице вниз, последними шли К. и М. В этот момент Д.Е. предложил убрать оставленный на площадке мусор. К. отказался выполнить требование сотрудников милиции и оскорбил их нецензурной бранью. М.В., действуя в соответствии с предписанием закона, с целью задержания К. догнал последнего на лестничной площадке между пятым и четвертым этажами и попытался остановить.
К., желая избежать задержания за совершенное административное правонарушение, имеющимся у него ножом нанес два удара М.В., причинив колото-резаное ранение правого предплечья в области локтевой ямки с повреждением лучевой артерии, локтевого и срединного нервов с развитием сгибательной рубцевой контрактуры локтевого сустава справа с нарушением функции кисти, которое является опасным для жизни в момент причинения и классифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью, а также колото-резаное ранение левого плеча, причинившее легкий вред здоровью.
В надзорном протесте указывается на то, что суд первой инстанции ошибочно квалифицировал действия осужденного по ст. 318 ч. 2 УК РФ и необоснованно назначил ему мягкое наказание.
В обоснование доводов протеста отмечено, что предъявленное К. обвинение в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности подтверждено совокупностью доказательств, которые были добыты в судебном заседании, но не получили надлежащей оценки.
В частности, в протесте указывается на ошибочность вывода суда "об отсутствии у осужденного К. умысла на убийство потерпевшего", поскольку этот вывод не учитывает локализацию причиненных ранений, выбор орудия преступления, а также показания потерпевшего о том, что К. направлял удары в левую область груди.
Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы надзорного протеста, Президиум не находит оснований для его удовлетворения.
Допрошенный в качестве подозреваемого 20 сентября 2000 года К. признал, что, пытаясь убежать от догонявшего его сотрудника милиции, нанес ему имевшимся раскладным перочинным ножом два удара. Куда именно наносились удары он не знает, так как специально не целился. Именно эти показания органами следствия были положены в основу предъявленного К. обвинения.
В обоснование виновности К. в причинении сотруднику милиции М.В. двух ножевых ранений, то есть в применении насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с выполнением им своих должностных обязанностей, суд, помимо показаний подозреваемого К. при допросе 20 сентября 2000 года, привел показания потерпевшего М.В., свидетелей М., Ч., Д.Е., Д.; заключения проведенных судебно-медицинской, биологической и криминалистической экспертизы; протокол осмотра места происшествия.
Анализ изложенных доказательств привел суд к обоснованному выводу о том, что каких-либо данных, бесспорно подтверждающих обвинение о наличии у К. прямого умысла на лишение жизни потерпевшего М.В., то есть подтверждающих обвинение в посягательстве на жизнь сотрудника милиции, в уголовном деле нет.
Показания потерпевшего М.В. о том, что К. направлял удары в левую область груди, носят предположительный характер. Установлено, что он не видел орудие преступления, - в подъезде было темно, а о направленности ударов он судил по движению силуэта руки К. В первоначальных показаниях потерпевший не говорил об ударах в область груди, а пояснил, что получив удар в одну руку, он в тот момент ничего не почувствовал. Потом К. сразу ударил его в другое плечо и лишь после этого он почувствовал, что тот "бьет его чем-то острым, - крикнул об этом, и попытался его ударить".
На следствии и в судебном заседании М.В. пояснил, что свои действия К. никакими угрозами не сопровождал, о намерении лишить его жизни не говорил, все происходило молча.
Изложенные обстоятельства не давали суду оснований для опровержения утверждений К. о том, что у него не было умысла на лишение жизни М.В.
Таким образом, следует признать, что действиям К. суд дал правильную правовую квалификацию по ст. 318 ч. 2 УК РФ.
Назначенное К. наказание соответствует требованиям ст. 60 УК РФ, соразмерно содеянному, учитывает как характер преступления и его общественную опасность, так и данные о личности виновного.
На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 378 УПК РСФСР,
Президиум Верховного Суда Российской Федерации
протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на состоявшиеся в отношении К. судебные решения оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOMOVODSTVO.RU | Теория и практика управления многоквартирным домом" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РФ ОТ 05.06.2002 N 299П02ПР
Разделы:Общее имущество собственников помещений в многоквартирном доме; Управление многоквартирным домом
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 5 июня 2002 г. N 299п02пр
Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председателя - Лебедева В.М.,
членов Президиума - Радченко В.И., Петухова Н.А., Сергеевой Н.Ю., Верина В.П., Смакова Р.М., Кузнецова В.В., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Меркушова А.Е., Вячеславова В.К.
рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. на приговор Читинского областного суда от 6 апреля 2001 года, по которому
К., <...>, ранее не судимый,
осужден по ч. 2 ст. 318 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 февраля 2002 года приговор оставлен без изменения, кассационный протест государственного обвинителя без удовлетворения.
В надзорном протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся судебных решений и передаче дела на новое судебное рассмотрение в связи с неправильной юридической квалификацией действий К. и необоснованно мягким наказанием, назначенным ему судом.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Бондаренко О.М. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., поддержавшего протест,
Президиум Верховного Суда Российской Федерации
установил:
по приговору суда К. признан виновным в применении насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.
Преступление совершено при следующих обстоятельствах.
19 сентября 2000 года К. вместе с М., П. и Д. с 21 до 23 часов 30 минут распивал спиртное на лестничной площадке между шестым и седьмым этажами 5-го подъезда дома N 12 по проспекту Фадеева г. Читы. При этом они, нарушая порядок в многоквартирном доме, громко разговаривали, играли на гитаре, пели песни. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, К. из хулиганских побуждений стал приставать к проходившему мимо них З., хватая последнего за ноги и выражаясь нецензурной бранью.
З. из своей квартиры в целях пресечения антиобщественного поведения К. и других сообщил о поведении последних по телефону в милицию.
По распоряжению дежурного по ОВД Черновского административного округа г. Читы по указанному З. адресу была направлена группа в составе: оперуполномоченного ОУР лейтенанта милиции Ч., участкового инспектора милиции лейтенанта милиции Д.Е., водителя-милиционера младшего сержанта М.В.
Ч., Д.Е. и М.В. в форменной одежде, вооруженные автоматом, прибыли на место происшествия и, представившись сотрудниками милиции, потребовали от К., М., П. и Д. прекратить нарушать общественный порядок и разойтись по домам.
Осознавая законность требований сотрудников милиции, указанные лица стали спускаться по лестнице вниз, последними шли К. и М. В этот момент Д.Е. предложил убрать оставленный на площадке мусор. К. отказался выполнить требование сотрудников милиции и оскорбил их нецензурной бранью. М.В., действуя в соответствии с предписанием закона, с целью задержания К. догнал последнего на лестничной площадке между пятым и четвертым этажами и попытался остановить.
К., желая избежать задержания за совершенное административное правонарушение, имеющимся у него ножом нанес два удара М.В., причинив колото-резаное ранение правого предплечья в области локтевой ямки с повреждением лучевой артерии, локтевого и срединного нервов с развитием сгибательной рубцевой контрактуры локтевого сустава справа с нарушением функции кисти, которое является опасным для жизни в момент причинения и классифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью, а также колото-резаное ранение левого плеча, причинившее легкий вред здоровью.
В надзорном протесте указывается на то, что суд первой инстанции ошибочно квалифицировал действия осужденного по ст. 318 ч. 2 УК РФ и необоснованно назначил ему мягкое наказание.
В обоснование доводов протеста отмечено, что предъявленное К. обвинение в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности подтверждено совокупностью доказательств, которые были добыты в судебном заседании, но не получили надлежащей оценки.
В частности, в протесте указывается на ошибочность вывода суда "об отсутствии у осужденного К. умысла на убийство потерпевшего", поскольку этот вывод не учитывает локализацию причиненных ранений, выбор орудия преступления, а также показания потерпевшего о том, что К. направлял удары в левую область груди.
Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы надзорного протеста, Президиум не находит оснований для его удовлетворения.
Допрошенный в качестве подозреваемого 20 сентября 2000 года К. признал, что, пытаясь убежать от догонявшего его сотрудника милиции, нанес ему имевшимся раскладным перочинным ножом два удара. Куда именно наносились удары он не знает, так как специально не целился. Именно эти показания органами следствия были положены в основу предъявленного К. обвинения.
В обоснование виновности К. в причинении сотруднику милиции М.В. двух ножевых ранений, то есть в применении насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с выполнением им своих должностных обязанностей, суд, помимо показаний подозреваемого К. при допросе 20 сентября 2000 года, привел показания потерпевшего М.В., свидетелей М., Ч., Д.Е., Д.; заключения проведенных судебно-медицинской, биологической и криминалистической экспертизы; протокол осмотра места происшествия.
Анализ изложенных доказательств привел суд к обоснованному выводу о том, что каких-либо данных, бесспорно подтверждающих обвинение о наличии у К. прямого умысла на лишение жизни потерпевшего М.В., то есть подтверждающих обвинение в посягательстве на жизнь сотрудника милиции, в уголовном деле нет.
Показания потерпевшего М.В. о том, что К. направлял удары в левую область груди, носят предположительный характер. Установлено, что он не видел орудие преступления, - в подъезде было темно, а о направленности ударов он судил по движению силуэта руки К. В первоначальных показаниях потерпевший не говорил об ударах в область груди, а пояснил, что получив удар в одну руку, он в тот момент ничего не почувствовал. Потом К. сразу ударил его в другое плечо и лишь после этого он почувствовал, что тот "бьет его чем-то острым, - крикнул об этом, и попытался его ударить".
На следствии и в судебном заседании М.В. пояснил, что свои действия К. никакими угрозами не сопровождал, о намерении лишить его жизни не говорил, все происходило молча.
Изложенные обстоятельства не давали суду оснований для опровержения утверждений К. о том, что у него не было умысла на лишение жизни М.В.
Таким образом, следует признать, что действиям К. суд дал правильную правовую квалификацию по ст. 318 ч. 2 УК РФ.
Назначенное К. наказание соответствует требованиям ст. 60 УК РФ, соразмерно содеянному, учитывает как характер преступления и его общественную опасность, так и данные о личности виновного.
На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 378 УПК РСФСР,
Президиум Верховного Суда Российской Федерации
постановил:
протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на состоявшиеся в отношении К. судебные решения оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOMOVODSTVO.RU | Теория и практика управления многоквартирным домом" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)